Сорные травы

– Слово, друг. Человеческое слово. Нашлись у нас общие переживания, да и знакомые общие оказались. А там уже и навели мы мостик понимания меж друг другом.

– И всё?

– И всё, – кивнул Вадим, нажимая звонок. – Ничего тайного и волшебного. Порой у Николая случаются обострения – тогда его жена звонит мне. Доброе слово порой лечит намного лучше нейролептиков… А заодно помогает убедить пациента снова начать приём медикаментов.

– Ты не сказал, кто он?

– Разве? – рассеянно ответил Вадим, щёлкая кнопкой звонка. – Я думал, ты догадался по действиям спецназовцев. Наш пациент – сейчас я с удовольствием вас познакомлю – работает ныне инструктором-рукопашником спецназа. Широчайшей души и бесценного военного опыта человек.

За дверью послышались быстрые шаги.

– Вад, а знакомые-то у вас общие откуда?

Вадим искоса глянул на меня:

– Думаешь, он один такой у меня? Война калечит в первую очередь душу. А тело – уж кому как повезёт.

Дверь открыла миниатюрная светлая женщина с усталыми, но я бы не сказал, что такими уж испуганными глазами. Быстро поправила причёску и нервно улыбнулась Вадиму.

– Привет, Мариш, – Деменко поцеловал её в щёку. – Знакомься, это мой друг Иван.

Женщина уставилась на мой яркий фингал. Я внутренне поморщился – блин, сейчас ещё небось вопросы последуют. А Вадим ухмыльнулся:

– Не обращай внимания на его чуть потрёпанный внешний вид. Работаем вместе – пациенты порой удивляют. Как там Коля?

– Опять думает, что их окружили «духи» в Грозном на Минутке, – устало ответила Марина.

– Лекарства принимает?

– Да в том-то и дело, – женщина всплеснула руками. – Однополчанин умер, инфаркт. Поехал поминать с военными друзьями. А вернулся не совсем в себе. Думаю, бросил пить лекарства то ли с горя, то ли с глупости. Со мной почти не разговаривал два дня – я сегодня только вечером поняла, что снова началось.

– Всё будет хорошо, Маришка, – ободряюще улыбнулся Вадим. – Угости пока Ивана чаем. Иван, обязательно попробуй кизиловое варенье – только Марина умеет так его готовить. Я пока с Колей поговорю.

– Тебе помощь точно не нужна? – поинтересовался я.

Деменко подмигнул мне:

– Помнишь, что я тебе рассказывал? С Коляном мы и вдесятером не справимся – да и, судя по всему обострение ещё не встало в полный рост, а то бы и соседям наш герой дал пороха нюхнуть. Всё будет хорошо – подождите меня полчасика.

И Вадим уверенно открыл дверь в спальню, откуда доносились сдержанные маты и что-то похожее на рычание разозлённого медведя. Дверь громко хлопнула, отсекая от нас Вадима и пока ещё неизвестного мне Николая.

Видимо, почувствовав моё беспокойство, Марина тихонько сказала:

– Иван, не беспокойтесь. Коля хороший, он Вадима ни за что не тронет. Просто… больно ему. Память хорошая – вспомнить есть что, забыть не получается.

Я выдавил профессиональную улыбку – плюс сорок к харизме, плюс двадцать к обаянию, плюс пятнадцать к лидерству – и так же тихо спросил:

– Марина, можно руки помыть – я только с работы.

– Конечно, конечно. Ванная вон там, выключатель за дверью слева. Можете выбирать любое полотенце. А я пока чай поставлю.

– Спасибо, Марина, – кивнул я, включил свет и зашёл в ванную. Уставился на отражение в зеркале – мрачная, уже чуть небритая морда. Сейчас надо подготовиться, найти в себе силы и выйти попить чай с этой уставшей, потерянной женщиной.

Сволочь ты, Деменко, мог бы сразу сказать, зачем меня берёшь с собой. Нет, не помощник тебе нужен, чтобы буйного психа скрутить, а жилетка, в которую поплачет эта милая, но уже измочаленная жизнью женщина. Сливное отверстие тебе нужно, дружище, чтобы в него ушло отчаяние, усталость и безнадёга Марины. А ведь знал, что я это не люблю, – легко мне копаться в окровавленных внутренностях, а вот в психике копаться не получается.