Сорок истин

Кирилл проснулся от нестерпимого ощущения жжения кожи на ноге. Распахнув глаза, он на мгновение дезориентировался — это была не его комната. С резким вдохом он поднялся на локтях, оглянулся влево и только потом усмирил учащенное дыхание, медленно выдохнул и осторожно опустился на подушку.

Рядом спала Ульяна. Ее бедро касалось его ноги. Кожа была настолько горячей, что опаляла его, будто и правда огонь. Он не привык просыпаться с женщиной, и это давно забытое ощущение сейчас было внове.

Ее карамельные пряди разбросаны по белоснежной подушке, на шее мерно билась жилка, губы, припухлые от его дерзких поцелуев, приоткрыты, пушистые ресницы подрагивают… Ее лицо было таким безмятежным, умиротворенным. Кириллу показалось, что и все вокруг тоже мирно замерло и ждет ее пробуждения. Ни скрипа, ни движения воздуха. И утренние лучи солнца спят на ее макушке.

Кирилл глубоко вздохнул и закрыл глаза. В памяти всплыли эта ночь, его смятение, когда Влад сообщил о драке с Малышевым, его безотчетная гонка по магистрали, странное чувство облегчения, когда он вернулся домой и увидел крепко спящую Исаеву… А потом не просто секс — бесконтрольная страсть, сметающая разум.

Снова взглянув на женщину, Кирилл с недоумением стал перебирать свои ощущения. То, что он почувствовал этой ночью с Ульяной, было в несколько раз сильнее, чем обычно. Он уже признал, что недотрога вызывает в нем гораздо больший интерес, чем все остальные женщины в его окружении, и что при любой мысли о сексе в голове возникает только ее образ и желание обладать ею безраздельно, даже начинает чувствовать ее запах, вкус тела. Но то, что всколыхнула в нем эта ночь, вызывало гнетущее сопротивление и медленно погружало в смутное настроение. Он не любил это состояние неопределенности, когда ни в чем точно не уверен и не знает, как поступать дальше.

Ульяна зашевелилась и открыла глаза. Все посторонние мысли мгновенно выветрились, когда Кирилл поймал ее сонный взгляд. Невольная улыбка растянула его губы.

— Утро доброе, — прошептал он.

Ульяна несколько раз медленно моргнула и томно улыбнулась.

— Оказывается, они серо-зеленые, — прошептала она, всматриваясь в его радужки, а потом на секунду замерла, очевидно, вспоминая все то, что было между ними ночью, и смущенно опустила глаза.

Но ни тени волнения не промелькнуло на ее красивом свежем лице. Кирилл вспомнил, как она смущалась своего состояния и как робела, когда он раздевал ее, и это вызвало умиление.

«Я хочу ее каждое утро…»— пронзила его такая простая и восторженная мысль, что от неожиданности он глубоко вдохнул и медленно перевернулся на бок, лицом к Ульяне.

Она неспешно подняла взгляд до его подбородка, а посмотрев на губы, прикусила свои и улыбнулась одним уголком. Она чувствовала, что Барховский пристально разглядывает ее и почему-то молчит. «Ну вот, я проснулась… Или еще нет?..»— проплыла такая смиренная мысль, и Ульяна отвернула голову к часам.

— Мне надо на работу! — резко поднялась она, заметив, что уже восемь утра.

— Сегодня я тебя освобождаю от нее, — поднялся следом Кирилл и, целуя в плечо, потянул ее обратно.

— Ты не мой начальник, — улыбнулась Ульяна и попробовала оттолкнуться от него.

— Но ты моя!..

— Я не согласилась…

— Ты уже в моей постели, — покусывая за ухо, выдохнул Кирилл.

— Это нелепая случайность, — засмеялась она от щекотки и уронила затылок на грудь мужчины.

Он обхватил ее за плечи, уложил на спину и навис над ней. Ульяна бедром ощутила его пульсирующий пах и затрясла головой.

— Ночью еще куда ни шло, но при свете дня ты меня не заставишь, — всерьез предупредила она, уворачиваясь от его рук, уже скользящих к ее трусикам.

— Да? А кто меня остановит? — ловя запястья недотроги и приковывая их по обе стороны от ее тела, коварно усмехнулся Кирилл.

Когда его темноволосая голова опустилась к ее обнаженной груди и он принялся ласкать уже твердеющий сосок губами и языком, Ульяна снова почувствовала, что сдается. А когда ощутила, как его острые зубы сжали нежную кожу, внизу живота прострелило огненной вспышкой.

Барховский откинул одеяло, которое запуталось в ногах, и снова накрыл Ульяну собой. Щадя ее гордость, он не глядя сорвал с нее трусики, поднял ноги себе на плечи и решительно вошел в нее. А она зажмурилась и уткнулась щекой в подушку, чтобы неловкость не заняла ее мысли и не отвлекла от самого главного…

Оказавшись внутри узкого горячего лона, Кирилл замедлил и повернул к себе лицо Ульяны за подбородок, словно приказывая посмотреть на него. Повинуясь его безмолвному приказу, Ульяна открыла глаза, обвила руками его шею, потянулась и с робким вздохом поймала его губы.

Его язык снова творил с ней немыслимые вещи. Она задыхалась от стремительно сменяющих друг друга страсти и нежности в каждом его движении.