Сорок истин

Ульяна опустила глаза, отчетливо чувствуя, что это начало конца. Волшебство испарилось, и все рушилось, а она не была к этому готова, еще не насладилась им. «Зачем он так со мной? Что за извращенное желание так издеваться над чувствами? Моральный садист!»

— Не порти секс, — напряженно ответила она, и попыталась его поцеловать, чтобы самой отвлечься, но тот не позволил этого, крепко ухватив ее за волосы на затылке.

Ульяна начала активно двигаться вперед-назад, чтобы отвлечь его, но почему-то стало не по себе, и все это действие показалось нелепым, ставшим чем-то механическим. Когда она попыталась отстраниться от него, Кирилл жестко надавил свободной рукой на ее бедра и не дал сдвинуться с места, заставляя посмотреть на него.

— Ты знаешь, я шутить не умею! — настойчиво проговорил он, и в его голосе совсем не осталось нежности.

— Ты и любить не умеешь! — сорвалось с ее губ.

Эти слова ослабили его хватку. Ульяна поморщилась и оттолкнулась от него, будто ей было больно и противно. И Кирилл дал ей освободиться. Она сползла на край постели и завернулась в одеяло.

Кирилл недовольно посмотрел на влажный член, который остался неудовлетворенным, и сполз спиной на подушку. Яростно выдохнув скопившееся в груди напряжение, он прикрыл глаза предплечьем и умолк. «Что я должен ей сказать? В любви признаться? Идиотизм! Взрослая женщина, слабоумием не страдает. Зачем все эти лишние слова? Неужели не видит, не чувствует, что я хочу ее?!»

«Это всего лишь химия… Просто зависимость!»— с горечью вздохнула Ульяна и поднялась.

«Глупая!»— ругнулся он, когда почувствовал, как дрогнул матрас.

— Я буду спать в гостевой, — выходя из комнаты, тихо сказала она.

33

За завтраком оба молчали. Барховский был хмурым, его движения — жесткими, резкими. Белла бросала напряженные вопросительные взгляды на подругу и отца, но помалкивала. А Ульяна делала вид, что ничего не происходит, даже не притворяясь не выспавшейся и жалея, что не хватило смелости сбежать до завтрака.

«Может, все это приснилось? Но не хочу даже спрашивать! Тогда почему он такой злой? Нет, не может быть, что он серьезно сделал мне предложение. Глупости какие: он и я — два месяца едва знакомы. Даже смешно!»— бесконечно перебирала упрямые мысли Ульяна.

Но как только она отвлекалась от сомнений и противоречий, разности их миров, характеров, то с тайной тоской представляла, каково это просыпаться с ним каждый день, а засыпать…

«Нет, между нами химия… И думается только о сексе. Что у меня с ним общего? Я же его не знаю! Глупо даже тратить время на мысли о возможности такого варианта… То, что я чувствую, это же тоже не любовь. Это сродни непрекращающейся ноющей боли, когда два, по сути, чужих человека не понимают, зачем они друг другу. А химия — она всегда временна. Отношения заканчиваются, когда завершается реакция. И ничего не остается, кроме пустоты и недоумения: а что ты делал рядом с этим человеком? А она всегда завершается. Вечного двигателя не существует в природе».

А потом, когда Барховский вышел из-за стола и холодно произнес: «Я жду тебя в машине», она отрезвела. «Разве он сказал что-то конкретное? Может, он отмерил свое «навсегда» тремя неделями? А я уже домыслила до золотой свадьбы…»

Ульяну немного отпустило. Она приободрилась и заговорила с Беллой о ее сказках, только чтобы дурные мысли не разъедали настроение. И в очередной раз заметила, насколько они близки с этой замечательной девчонкой и как с ней легко.

Но когда по пути на работу они с Барховским не обмолвились и словом, Ульяна поняла, что все действительно рухнуло. И все же она и дальше выбрала молчание, чтобы начать претворять свой план в жизнь, — отпустить его. А потом Барховский высадил ее у делового центра, а сам уехал.

***

Ульяна задумчиво переводила взгляд с окна на монитор и никак не могла сосредоточиться на работе. Она даже не слышала, что ее несколько раз окликали коллеги, все утро до планерки прошло в каком-то тумане. Петр принес ее сумочку и телефон, а она удивилась, что где-то оставила их. Заказчица просила подумать над названием серии книг, потому что свое ей не нравилось. Главный технолог запросил файлы в другом формате, потому что предыдущие не открывались… А в голове Ульяны крутилось только одно: предложение Кирилла, который, похоже, опьяненный от секса, сам не ведал, что предлагал.

«Это просто его прихоть. Не сумел выбить согласия на «его женщину», решил надавить сильнее? Неужели держит за идиотку, которая ему под ноги сама бросится? Какого черта я впустила в свою жизнь того, кто не дает дышать, и злюсь на него, а главное — на себя! Стоит ли он вообще таких метаний? Что он мне дает? Первоклассный секс? А кому он будет нужен, если меня начнут считать подстилкой? Нет, этого не будет! Я знаю цену одиночества и готова ее платить, но только чтобы не бесноваться всякий раз от неудач! Все, в выходные в клуб с Машей! Надо выбить эту дурь!»

Разозлившись, что не может собраться с мыслями, Ульяна щелкнула курсором на блокировку экрана и вышла на кухню.