Сорок истин

Оказалось, было только десять утра. Коллеги из отдела вместе с маркетологами и Аловыми пили кофе, настраиваясь на планерку. Когда Ульяна вошла, все замолчали. Никто не косился, но слишком неестественно делали вид, что заняты. Только Валентина демонстративно зло щурилась на Исаеву.

Ульяна отстраненно кивнула всем, будто впервые сегодня видела их, и прошла к кофемашине. Но подозрительно долгое молчание за спиной вывело ее из своих мыслей, и она тут же вспомнила, с кем и где была вчера. Возможно, все как раз таки и обсуждали ее появление на публике с Казановой — Барховским.

«Неужели Бут сплетник? А Рината? Не ожидала от них такого. С виду порядочные люди… Черт, только спросите меня о нем, и я пошлю вас всех куда подальше!»— раздраженно подумала она, а представив себе список тотализатора, поморщилась.

Не выдав волнения, Ульяна в напускной задумчивости налила чашку кофе и собиралась вернуться в кабинет, но услышала насмешливый вопрос Цапиной:

— Что-то ты костюмчик не сменила, Исаева? Неужели ночевала не дома?

Ульяна опустила глаза на майку под жакетом, которую ей заняла Белла вместо испорченной блузы, и, чтобы сдержаться, крепко сжала ручку своей чашки. Та неожиданно треснула и отвалилась.

— Да не волнуйся так, все уже знают, где ты ночевала, — с еще большей язвительностью процедила Валентина.

От такой фамильярности и вспыхнувшей ярости, подкатившей к горлу горячим комом, у Ульяны волосы на затылке встали дыбом. Она повернулась, но выдавила лишь снисходительную улыбку.

— Валь, завидовать так открыто нехорошо.

— Ты думаешь, я тебе завидую? Да он тебя скоро бросит. Ты в паспорт свой давно заглядывала, женщина глубоко среднего возраста? — ядовито выплюнула та.

— Не советую продолжать в таком тоне! — напряженно проговорила Ульяна, чувствуя, как легкие стягивает от оскорбления.

— А то что?

— Валь! — окликнула Антонина, а Петров и Васечкин живо ретировались.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ой! — притворно испуганно прикрыла рот Цапина. — Вы не знали, что ей сорок лет в конце месяца?

Девчонки недоуменно округлили глаза на Ульяну. В неловком молчании из кухни вышли и маркетологи.

— Да ну! — не поверила Айгуль.

Ульяна опустила глаза, чувствуя, что едва держит себя в руках.

— Думаешь, никто не знает, что ты все дорогостоящие заказы себе берешь, а остальным распределяешь всякую мелочь? — вывалила Цапина и оскалилась своим бриллиантовым зубом.

Марина тут же шумно поставила чашку на стол, что соседние задребезжали.

— Я почему-то не сомневалась в этом!

Девчонки отдела напряженно вытянули шеи в сторону Исаевой. Ульяну, как лавой омыло изнутри, и она ошеломленно перевела глаза на Фетову.

— Вот уж не ожидала, что ты такое могла обо мне подумать.

— Валь, Марин, вы с ума сошли? — возмутилась Велина. — Быть такого не может!

— А еще зубы мне заговаривала, что я ему нравлюсь, чтобы внимание от себя отвести! — обвинила Цапина.

— Валь, ты о ком? — изумленно спросила Айгуль.

— О Барховском, о ком же еще! Она с ним спит! А притворяется такой невинной овечкой! — перешла на крик та.

— Валя, не кричи! — дернула девчонку за руку Антонина.

— А нечего чужих мужиков отбирать! Стерва! — взвизгнула Цапина.

И это выжгло последнее терпение Ульяны. Смысла отнекиваться уже не было. Раз великая сплетница знала, то не важно откуда. Но не это задело больше, и даже не обидное упоминание о возрасте, а клевета. Такое оскорбление было слишком личным.

Ульяна подняла глаза, сделала шаг к мерзавке и насмешливо повела бровью:

— На нем бирок не висело. А после тридцати двух я несъедобная, так что не сломай бриллиантовые зубки.

— Зачем он тебе? — прошипела в лицо Валентина, будто и вправду собралась отбить мужчину. — Ты же старая, даже рядом не смотришься!

Это укололо еще больнее. Ульяна едва сдержалась, чтобы не влепить пощечину выскочке. Но посерьезнела и, надвинувшись на девчонку, угрожающе спокойным тоном проговорила:

— Ну так забирай… А то вдруг он скоро на мне женится — не успеешь! Чем завлекать-то будешь, фанатка косметических гаджетов? В свои двадцать четыре уже на тридцать выглядишь. Побереглась бы, а то треснешь от ботокса и силикона…

В гробовом молчании было слышно, как задрожал холодильник. Валентина покраснела до корней волос, а губы скривились в ненависти и презрении. По взгляду было видно, что если бы не свидетели, то бросилась бы волосы Исаевой вырывать.

Ульяна тут же пожалела, что дала волю эмоциям: усталость последних дней, нервы с выяснением отношений, такое унижение при всех она просто не смогла выдержать. Никогда не вела себя так низко. Щеки пекло нещадно.

Она резко повернулась к выходу, чтобы скрыться, но взгляд уткнулся в холодно-голубую рубашку. Ульяна медленно подняла голову и ощутила, как в желудке перевернулись остатки завтрака. «Господи, провалиться мне на месте!»