Сорок истин

Неожиданное злорадство взбодрило Ульяну. Теперь она знала, что брат вряд ли сунется к ней, особенно после утверждения Влада, что ему здесь не рады. Но немного посочувствовала Терентьеву. Юрий хоть и был опытным юристом, но человеком — с гнильцой. А это всегда выплывает в самый неожиданный момент.

— Ладно, допивай кофе. Я тебе полотенце в ванной положила.

— Котенок, поговорим? — поднялся Аркадий.

— Все разговоры потом. Приводи себя в порядок. А мне нужно еще кое-что по работе доделать. И есть хочу ужасно…

Маслов ушел в ванную. Что-то было в его настроении странное, но Ульяна отмахнулась от лишних мыслей, чтобы не засорять эфир: пришла идея быстро и качественно доработать обложку Нины.

Не переодеваясь, Ульяна поставила разогреваться солянку, а сама расположилась за столом-стойкой с ноутбуком.

Аркадий вышел из ванной заметно посвежевший и в одном полотенце на бедрах.

«Если бы я была мужчиной, подумала бы, что он пытается меня соблазнить», — усмехнулась Ульяна и поднялась, чтобы убрать с плиты закипевший суп.

— Если надо погладить одежду — утюг в шкафу в прихожей, — проговорила она, доставая глубокие тарелки и половник.

— Немного обсохну, не возражаешь? — пристально рассматривая фигуру Исаевой, ответил Аркадий. «А она даже похорошела. Все такая же стройная, стильная… Только чужая совсем…»

Все еще находясь в творческой задумчивости, Ульяна оглянулась с полным половником в руках, рука дрогнула, и солянка пролилась на юбку.

— Черт… Делай, как знаешь. Обед готов, — и бросив половник в раковину, она поспешила в ванную, чтобы замыть пятно.

Аркадий прошелся к окну, выглянул, затем сел за стол и заглянул в ноутбук Ульяны. На экране красовалась шикарная обложка в фиолетово-красных тонах, ничего сверхъестественного, но определенно мистического характера. Он вынужденно признал, что в этом Ульяна была профессионалом. Даже его, не увлекающегося фантастикой, содержание картинки зацепило глубиной, чувственностью и детальностью.

Раздался какой-то стук. Маслов оглянулся и прислушался. Похоже, что стучали в дверь. Он поднялся и заглянул в глазок.

За дверью стоял высокий широкоплечий мужчина. Аркадий стиснул зубы, втянул живот и бесцеремонно распахнул дверь.

— Добрый… день, — слегка смутился незнакомец, увидев его в одном полотенце на бедрах.

— Вы к кому? — пристально оценил мужчину Маслов.

— К Ульяне Олеговне…

— Она в ванной. Что передать?

— Передайте это, — невозмутимо ответил тот и протянул картонный пакет. — Она оставила на работе…

— От кого?

— От коллеги.

— Передам…

— Благодарю!

— Угу… Котенок, тебе что-то привезли, — прикрывая дверь, крикнул Аркадий.

— Я не слышу… — раздалось из ванной.

Незнакомец отвел глаза и отвернулся к лифту.

— Кто это был? — спросила Ульяна, выходя из ванной и высушивая мокрое пятно на юбке полотенцем.

— Не знаю, пакет передал, — указал рукой на тумбу у входа Аркадий.

Ульяна взглянула на пакет и сразу поняла, откуда его доставили. В нем были туфли и платье, которые она забыла в доме Барховского после премьеры. Она неодобрительно покосилась на полуобнаженного Маслова и, стараясь выглядеть спокойной, спросила:

— А как выглядел тот, кто принес пакет?

— Светловолосый высокий качок, — хмыкнул Аркадий, садясь за стол.

«Влад… Сам не явился. Значит, все кончено?»— с какой-то досадой подумала Ульяна и кивнула себе, уверяя, что через время все забудется и не будет иметь никакого значения.

— Этот мальчишка за тобой ухаживает? — все-таки не сдержался Аркадий.

— Этот? — кивнула Ульяна на пакет у двери. — А ты, типа, ревнуешь?

— Прекрати! Давай серьезно? — вдруг посуровел он.

«Ой, как страшно, — усмехнулась она. — Только Барховский и здесь тебя превзошел…»

— Мой ответ — нет, — аккуратно ставя перед ним тарелку с солянкой, ответила Ульяна.

Маслов раздраженно скрестил руки на груди.

— Знаешь, Юра рассказал, что ты тут с двумя крутишь.

— Юра? — прыснула она и чуть не пролила свой суп.

Аркадий уже был не на шутку зол. А Ульяне стало так смешно, что она напряженно сжимала губы, чтобы не рассмеяться тому в лицо.

— И что еще он тебе наговорил?

— Что второй — большая шишка и тоже молокосос!

— Ну, во-первых, он не молокосос, во-вторых, он и не ухаживал, — даже оскорбилась Ульяна. — Ну а, в-третьих, какая тебе разница?

— Какая мне разница? Я люблю тебя! — возмущенно крикнул Аркадий и вскочил из-за стола.

Его полотенце ослабло и соскользнуло с бедер. Ульяна невозмутимо перевела взгляд на его причинное место и отвернулась, чтобы скрыть усмешку: до душегуба ему было очень далеко.

— Может, ты оденешься? — глядя в окно, спокойно предложила она.

— Раньше тебя это не смущало! — снова выкрикнул он.

— Раньше надо было кричать о любви, например Терентьеву, а не расписывать тому в красках, что мне на пенсию пора, — иронично выдала Ульяна. — А сейчас сбавь тон. Я больше не твой котенок, которого можно пинать по углам.

Аркадий чуть не подавился слюной, схватил полотенце с пола и бросил на стул. А потом широкими шагами прошел к своей сумке и нервно вынул белье и майку.

Когда он вышел из ванной, Ульяна уже доедала солянку. Он остыл, и в глазах мелькало сожаление.