Сорок изыскателей

Мы нашли очки просто на дороге и вдруг увидели, что солнышко заходит и начинает темнеть. Мы заторопились догонять остальных. Нам нисколько не было страшно. Дорога ведь все время одна, а в стороны никаких дорог нет. Где же тут заблудиться? А волки? Они живут только в сказках о Красной Шапочке и о Семерых Козлятах, в зоопарке да еще в темных лесах. А тут сосенки маленькие, сюда они не прибегают...

А еще мы придумали чудесную историю, будто мы совсем не девочки, а три мушкетера с усами и шпагами. Мы взялись за руки и даже начали песенку сочинять:

Мы. три мушкетера! Угадай, который Атос, Портос и Арамис,- Мы за руки взялись...

И вдруг нам навстречу бегут мальчишки, и папа, и Люся. Они бегут и громко кричат. Бедную Галю ее дядюшки Женя и Гена за руки затрясли, хохочут, прыгают вокруг нее. Люся Бэлу обнимает, а папа меня между косичек целует.

Люся кричит:

"Негодницы такие, вы где пропадали?"

А потом мы пошли все вместе и говорили и смеялись. Нас встретила Магдалина Харитоновна. Она забыла нас обругать и тоже поцеловала.

Девочки нас окружили и рассказали, что, оказывается, все ужасно испугались, когда узнали, что нас нигде нет.

Витя Перец - какой он хороший! Он посмотрел на меня, подмигнул и шепнул потихоньку:

"Наши девочки-настоящие изыскатели, ничего не боятся".

А Витя Большой подошел к нам и сказал:

"Из-за этих девчонок мы три драгоценных часа потеряли!"

И мы все стали думать, как быть. Можно остановиться ночевать в наших прежних шалашах у реки. Но есть так хочется, как никогда в жизни, а еды у нас никакой не осталось. А что, если забрать спрятанные в кустах ведра и топоры и дойти обязательно сегодня до Золотого Бора? Это знаете сколько будет? Двадцать километров. Дойдем или не дойдем?

100 /

Ну конечно, дойдем! И все решили: дойдем! Мы - изыскатели!

А папа сказал:

"Я знаю, почему вы захотели домой. Помните, Номер Первый говорил: "Вы по своим подушечкам соскучились"?"

А Магдалина Харитоновна сказала: "Инструкция запрещает".

А мы ответили:

"Нет, нет, мы все-таки дойдем!"

Стало совсем темно. Мы шли по лесной дороге, о корни спотыкались, ветки нас хлестали. Все нам казалось - вдруг медведь, вдруг волк, а это просто кусты чернели.

Начали спускаться с горы и подошли к реке. Ой, как сразу стало холодно! Бр-рр!

Река виднелась из-за кустов, черная, как пещера, в которую мы лазили. Где-то далеко-далеко залаяли собаки. И снова стало совсем тихо. Звездочки на темном небе были как искорки на догорающем костре.

Вдруг возле самого берега в камышах что-то зашуршало. Вспыхнул огонек. Все сразу остановились. Мы подумали, что это разбойники. А это были просто рыбаки с удочками.

Магдалина Харитоновна забеспокоилась:

"А найдем мы то место, где ночевали?"

Витя Перец все помнит.

"Найдем, там рогатая коряга да кривая сосна",- сказал он.

Люся шла впереди. Она сказала:

"Я не вижу даже собственных рук".

Вдруг Витя Перец отпрыгнул в сторону.

"Туточки! Вот коряга!" - закричал он и стукнул ее ногой.

Какой он молодец! Самый милый, самый замечательный из всех мальчиков на свете!

Мы отыскали в кустах топоры и ведра и снова пошли дальше.

Никто не хотел ни рассказывать, ни смеяться.

Папа мне шепнул, что в его рюкзаке не три кило, а три тяжеленных утюга. Он говорил: ремни, как железки, сдавили плечи, а ноги превратились в чужие деревяшки.

А я ему ответила, что ни капельки не устала.

Наконец мы перешли через мост и увидели вдали огоньки. Это был Золотой Бор. Теперь недалеко - осталось только два километра. По булыжному шоссе идти было ужасно трудно. Галя мне потихоньку призналась: еще немного, и она упадет.

101

На базарной площади остановились. Витя Большой щелкнул карманным фонариком. Папа посмотрел на часы и сказал:

"Два часа ночи!"

А Магдалина Харитоновна приложила руку ко лбу и сказала:

"Я сейчас в обморок упаду!" - А сама и не подумала падать.

Все мы разошлись по разным улицам.

И папа и я стучали, стучали к нашему волосатому хозяину. Наконец достучались. Другие-то ребята небось к своим родителям дубасили в ворота и кулаками и пятками, а мы постеснялись. Наконец хозяин услышал, отодвинул засов, открыл калитку и сказал:

"Полуночники!"

А больше я ничего не помню...

И понятно, что Соня ничего не помнит. Она заснула стоя. Я должен был сам стащить с нее джемпер и платье и уложить в постель.

А Магдалина Харитоновна красным карандашом написала в голубом альбомчике: "Изложение хорошее. Придаточные предложения отделяются запятой. Вычеркиваю все, что относится к ненужному расхваливанию самого недисциплинированного мальчика в отряде - Вити Перцова. 4".

На следующий день все мы собрались в Доме пионеров за большим столом. Мне подарили целый рюкзак, туго набитый геологическими образцами.

Великолепно! Хоть одно изыскательское поручение было выполнено на сто процентов!

Совещание открыла Магдалина Харитоновна.

- Итак, можно подвести некоторые итоги наших туристских мероприятий.По привычке она укоризненно взглянула на всех нас из-под очков.

После этих ее слов близнецы занялись мухами на потолке, Витя Перец голубями на соседней крыше, а остальные просто вздохнули и опустили глаза.

Вскочила Люся.