Сортировка по спорности

Сами по себе режущие фразы безобидны. Они просто выглядят тривиально истинными или тривиально ложными. Они не активируются, пока вы не начнёте их с кем-нибудь обсуждать. Тогда сначала вы подумаете, что ваши оппоненты — дебилы. Потом они назовут вас дебилом, и вам захочется защититься. Crescit eundo (дальше больше — лат.). Вы заметите все эти мелкие уловки, при помощи которых они лгут вам, себе и своим слушателям каждый раз, как открывают рот для защиты своего дебильного мнения. Потом вы увидите взаимосвязь внутри этой системы лжи — увидите, как им приходится подтасовывать во всём, чтобы поддерживать иллюзию ложности режущей фразы. И однажды, когда это не сработает, им просто придётся возбудить всеобщую ненависть к вам, так чтобы никто не слушал ваших доводов, как бы они ни были очевидны. В конце концов им будет уже плевать на режущую фразу. Они просто настолько глубоко зароются, превратив ненависть к вам и желание вас разбить в самую суть своего существования, что уже не выберутся сами. Вам придётся доказать их неправоту, даже не потому, что для вас важна сама режущая фраза, а потому что иначе они сделают всё, чтобы отравить людей вокруг вас, чтобы отнять у них даже понимание того, почему вы заслуживаете жизни. Вы знаете, что так оно и есть. Ваше мышление превращается в бесконечный цикл аргументов для самозащиты, контраргументов для отражения их жестоких и нечестных нападений, и в один пылающий вопрос: как заткнуть им рот? Как убедить людей не слушать их, прежде чем они найдут этих людей, сыграют на их предрассудках и обратят против вас? Как бороться с их несостоятельными аргументами, преже чем они сагитируют хороших людей, сагатируют так, что напрочь перепаяют мозги, и их уже никогда не удастся разагитировать обратно? Как вам обезопасить себя?

Шири прочла мне две-три режущие фразы. Она не сказала, согласна ли с ними. Я не сказал, согласен ли с ними я. Они были безобидны.

Я не слышу голосов в голове, как психбольные. Но иногда я говорю сам с собой. Иногда я выступаю за обе стороны в диалоге. Иногда я воображаю, что говорю с кем-то другим. Год назад я пережил тяжёлый разрыв. Иногда второй голос в моей голове — это голос моей бывшей. Я знаком с её образом мыслей, и всегда знаю, что она скажет по любому вопросу. Иногда я веду с ней воображаемые беседы, хотя её нет со мной, и мы почти не разговаривали после разрыва. Я не знаю, странно ли это. Если да, то я странный.

И этого хватило. Почему-то это сделала третья сверху режущая фраза. Больше ни одна, только эта. Чисто гипотетическая мысленная беседа с воображаемой бывшей о третьей режущей фразе овладела мной. На самом деле для Резака Шири вообще не нужны другие люди. Другие люди — только триггер, и я сознательно использую это слово, в том смысле, что «предупреждение о триггерах». Если нажали на ваш триггер — вам больше не нужно разговаривать с другими людьми. Достаточно одного знания, что эти люди существуют.

Я думал, что всё закончится за одну ночь. Но оно тянулось две недели до самого Хэллоуина — подходящее время для рассказов о призраках, правда? Я то пил, то курил траву, я пытался успокоиться и прийти в состояние размышлять о чём-либо кроме третьей режущей фразы. Нет, не так. Пытаясь не думать о первых двух режущих фразах, потому что если бы я подумал о них, я начал бы думать о том, что некоторые с ними несогласны, и мне пришёл бы конец. Три раза я начинал набирать номер моей бывшей — спросить, где она. Если бы я набрал его до конца, и она мне ответила — не знаю, что бы я с ней сотворил. Но дело было не только в ней. Пятьдесят процентов населения не согласно со мной по третьей сверху режущей фразе. Я не знаю, кто они. И это прекрасно. Хотя нет. Я не могу представить, чтобы это был кто-нибудь из моих знакомых. Они слишком хорошие люди. Но я не уверен до конца. Поэтому я пью.

Я знаю, я должен говорить, что всем нам нужно объединиться против закулисных манипуляторов, которые швыряют в нас режущие фразы. Я хочу сказать, что нам нужно культивировать радикальное сопереживание и милосердие как единственную защиту от этих чудовищ. Я хочу выдать речь в стиле Обамы о том, что наши связи сильнее тех, кто пытается разрушить наше общество. Но я не могу.

Помните, что мы сделали с Мозамбиком? Как жалкие остатки этики заставили нас выставить маломощную режущую фразу? Такую, чтобы устроить неприятности, но не развалить страну одним ударом? Именно это делают с нами закулисные манипуляторы. Маломощные фразы. Только чтобы разозлить нас. Слишком слабые, чтобы устроить Армагеддон.

Но я читал весь список. И потом как дурак думал о нём. Я думал о третьей сверху режущей фразе столько, что получил триггер. Хоть на минуту задуматься о том, что она может быть правдой — это такое больное и омерзительное извращение, что сам Иди Амин покраснел бы от стыда, лишь задумавшись о нём. Но если Резак прав, то половина из вас восторженно взвоет в знак согласия.