Сорванец

– Вот как! Тебе и сказать нечего! Слушай же: тебя поместили в хорошую школу, с тобой обращались как с особенным учеником, а ты вел себя плохо, убежал оттуда, устроил себе притон и с тех пор жил, воруя… И после всего этого тебе нечего сказать?!

Декстер молчал. Лицо его горело, губы дрожали, грудь тяжело вздымалась, рыдания душили его. Потом страстным порывом полились бессвязные, прерывающиеся слова:

– Я… я не мог вынести… я пробовал… так жестоко… он говорил… переломит мой нрав… что я плохой… он бил меня… семь раз… я старался… вы хотели… мисс Грейсон просила меня… я все старался… он меня наказывал за это… я старался… я взял кусок свечи… старался выучить… другие мальчики спали… он пришел наверх… бил меня до тех пор… пока я мог выдержать… переломит мой нрав… он говорил, что переломит… я прыгнул в окно… упал и вывихнул ногу… но ушел… сюда обратно… затем я… боялся сказать вам… скрывался здесь…

Он не плакал; но в каждом слове слышалось страшное страдание. И когда Элен прочла во впалых глазах мальчика, что ему довелось выстрадать, она склонилась на спинку стула и заплакала.

Доктор молчал. Его губы были сжаты и брови нахмурены. Вдруг Декстер повернулся и слабыми шагами направился к Элен, посмотрел на нее, хотел что-то сказать, но не смог и со вздохом пошел, прихрамывая, к двери.

– Куда это ты собрался? – спросил сурово доктор.

– Туда, сэр, – ответил Декстер безнадежно усталым голосом.

– Куда?

– К мистеру Гиппетсу и Сибери, сэр… Пусть они возьмут меня назад. Я пробовал… старался… с таким трудом… трудом… но у меня… никогда не было… ни матери… ни отца… ни других мальчиков… и… и…

Он посмотрел вокруг, как бы ища стул, а затем зашатался и тяжело упал на ковер.

Система исправления характеров мистера Маструма работала превосходно: Декстер был исправлен.

Элен бросилась к Декстеру, упала на колени и положила его голову к себе на грудь. Доктор позвонил.

– Скорее воды! – приказал он. – Мальчик в обмороке!

Только через час Декстер пришел в себя. Он метался и хотел встать, но его удержали. Мальчик бессвязно забормотал:

– Вынужден был взять… очень голоден… да, сэр… пожалуйста, сэр… я вернулся обратно, сэр… вернулся… мистер Сибери, сэр… если мистер Гиппетс позволит мне стоять… где мама Кердли?.. где няня?..

– Папа, папа! – прошептала Элен. – Бедный, бедный мальчик! Что с ним?

– Нервная горячка! – сказал тихо доктор, снимая руку с пылавшего лба Декстера и глядя в его блуждающие глаза. – Как же страшно он должен был страдать, чтобы дойти до этого!

Глава ХLVI Между жизнью и смертью

Книга доктора Грейсона совсем не подвигалась вперед, ведь все его мысли были поглощены болезнью приемного сына. Сам Грейсон давно забросил врачебную практику и лишь изредка выписывал рецепты для дочери и для слуг. Но он категорически отказался отдать Декстера на попечение других врачей.

– Нет, моя дорогая! – сказал он дочери. – Я один виноват в бедственном положении мальчика, и я сам займусь его лечением. Надеюсь, мои познания в области медицины помогут мне спасти его!

Больной теперь днем и ночью находился под постоянным наблюдением доктора Грейсона и двух прилежных сиделок – Элен и миссис Миллет.

Температура у Декстера все повышалась, он не приходил в сознание и без конца бредил. Из его бессвязных речей те, кто ухаживал за больным, узнали многое о его страданиях в школе, о причинах побега от преподобного Септимуса Маструма, о трудном пути домой с поврежденной ногой, а также о тайной жизни в убежище на сеновале, где мальчик частенько голодал вместе со своей белкой.

Дэниел и Питер по три раза в день приходили справляться, как чувствует себя мистер Декстер, а как-то ночью Элен застала перед дверью комнаты мальчика и Мэри – та тихо плакала, прислонившись к стене. Эта сцена очень тронула девушку.

Декстер не приходил в себя целую неделю. Но однажды вечером Элен вошла в его комнату и увидела, что миссис Миллет склонилась над больным и, держа его руку, пристально всматривается в лицо своего любимца.

– Ему хуже? – тревожным шепотом спросила девушка.

– Тс-с-с! Позовите, пожалуйста, доктора, мисс, – сказала старушка. – Хозяин велел позвать его, если будут какие-нибудь перемены…

Элен бросилась к отцу, а потом поспешно вернулась к мальчику и замерла возле него с глазами, полными слез, и дрожащими от волнения руками.

На лестнице послышались шаги доктора. Не говоря ни слова, он подошел к постели больного, наклонился к нему и стал щупать пульс.

В комнате настала томительная тишина.

Наконец доктор отошел и с усталым видом сел в кресло. Когда Элен, взяв его за руку, вопросительно взглянула на него, он тихо и благоговейно проговорил:

– Элен! Молитвы наши услышаны: бедный мальчик будет жить…

Глава ХLVII Выздоровление

– Вот еще что выдумали: «Довольно! Устал!» – говорил несколько недель спустя Дэниел. – Я могу возить вас в этом кресле по саду хоть целый день, мой мальчик, и даже не замечу этого!

– Вы бы отдохнули немножко под деревом, – сказал Декстер.

– Чего мне отдыхать? Ведь вы же совсем легенький!