Сорванная карусель

На третий день он придумал себе другое развлечение. Наз отправился на большую городскую ярмарку и, изображая беспечного ротозея, стал ходить по торговым рядам. Увесистый кошель, небрежно болтающийся у него на поясе, притягивал к себе руки местных воришек, словно магнит железо. Наз специально часто останавливался у разных лотков и; как бы прицениваясь к товарам, в задумчивости развязывал кошель и высыпал себе на ладонь горсть золотых колец За день его кошель пытались срезать двадцать восемь раз. Но каждый раз в самый последний момент кто-то из стоящих рядом с Назом людей, продавец или случайный прохожий вдруг замечал неуклюжего вора. Наз поднимал возмущённый крик, бедолага вор кидался наутёк, но удрать от разъярённой толпы не удалось ни одному из двадцати восьми обидчиков Наза.

А на другой день Наз отправился в игорный дом и, незаметно проникнув в сознание некоего тролля Казула, как магу позже стало известно владельцу гостиницы «Горный цветок», помог ему сорвать банк в невероятно сложной карточной игре. Чем просто сразил наповал местных завсегдатаев, до сего дня считавшим тугодума тролля весьма посредственным игроком…

Борясь со скукой, Наз каждый день придумывал себе какое-то новое развлечение. Так продолжалось целых полтора месяца. И на протяжении всего этого времени вечерами, ложась спасть, маг надеялся увидеть вещий сон. Но ничего путного ему, к сожалению, не снилось. Так, ерунда какая-то, большую часть которой Высший не помнил. Хотя были и исключения.

Так, на восьмую ночь ему приснилось, будто он уговаривает своего старого приятеля Кремпа чего-то или кого-то покинуть и куда-то убраться, но, несмотря на все его старания, упрямый старик упорно отказывается.

Нечто подобное ему приснилось двумя днями позже. И вновь Кремп почему-то воспринял его, Наза, как смертельного врага и на все уговоры Высшего мага заявил решительное «нет».

Возможно эти сны стали следствием столкновения с магическим маяком Кремпа, на который Наз однажды совершенно случайно наткнулся, прогуливаясь в переполненным людьми порту Соленого города. Высший очень удивился столь экстравагантной выходке приятеля, почему-то тоже вдруг оказавшегося в Солёном. Заинтригованный Наз попытался было с помощью маяка отыскать в городе Кремпа, но оказалось, что маяк настроен на определённого чародея, а Наз этим чародеем, увы, не являлся. Высший оставил маяк приятеля в покое и продолжил неторопливую прогулку.

Третий и последний сон про Кремпа оказался гораздо длиннее предыдущих, быть может это произошло из-за того, что на сей раз Наза неожиданно сморило прямо днем. После сытного обеда Высший маг сидел в кресле-качалке на балконе своего номера, без особого интереса смотрел на суетящихся внизу горожан, выдумывая себе развлечение на вечер, и неожиданно заснул. Опять их с приятелем разговор происходил на повышенных тонах, снова Кремп не желал слушать увещевания Наза и своим ослиным упрямством довёл-таки его до бешенства. В этот раз Наз едва не изжарил своего дерзкого приятеля в океане огня…

И лишь по истечении полуторамесячного ожидания, Назу наконец открылся тайный смысл второй половины наказа Заветного листочка. Однажды холодным, осенним утром он проснулся не в своей тёплой потели, а в безлюдной белой деревне, стоя буквально в шаге от крыльца одного из двух десятков похожих друг на дружку, как близнецы-братья, трёхэтажных домов. Судя по тому, как гудели его уставшие ноги и как были заляпаны грязью сапоги и полы серого плаща, он забрёл в эту глушь на своих двоих, и идти ему пришлось очень-очень долго.

— Как же я за городские ворота ночью выбрался? Ничего не помню, — прошептал потрясённый маг. — Вот так новость, оказывается, я разгуливаю во сне. Только этой напасти мне ещё не хватало. — И тут его вдруг осенило. — Ну конечно, — уже в полный голос воскликнул Наз. — И в Солёном городе откроется пред ним сила слабости! Именно на этот мой недуг и указывал Заветный листочек. Значит я здесь не случайно.

Прервав свои рассуждения, Наз поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в дом.

Он оказался в начале длинного и ужасно грязного коридора' с его потолка свешивались широкие гирлянды паутины, а н а его стенах и на полу громоздились настоящие сугробы пыли. Дверной проём за спиной Наза служил здесь единственным источником света, и маг не стал закрывать дверь. Укрыв голову капюшоном и приподняв полы плаща, Наз осторожно двинулся вперёд. Рассохшиеся доски пола жалобно заскрипели у него под ногами.