Сорвать банк в Аризоне

— Вот, пожалуй, и все, — сказал Джим. — Я рассказал тебе больше, чем хотел, но это не беда — ты ведь немедленно покинешь Тусон, верно? В сущности, тебя уже нет. А если попробуешь задержаться — что ж, тогда я не буду замешивать в дело ФБР, справлюсь сам. Ты, когда ехал сюда в Чирикахуа, видел — пустыня большая и в ней запросто можно заплутать и погибнуть. А в горах тем более. Понимаешь? Вот и молодец. Прощай, Лио. Надеюсь, мы больше не увидимся.

Джим повернулся и медленно пошел назад по тропинке. Но я не мог отпустить его просто так. Фраза о том, что меня уже нет, особенно меня возмутила. Я стал лихорадочно думать, как достойно ему ответить, и вдруг вспомнил о той идее, которая пришла мне в голову вчера поздно вечером, когда я прощался с Инкой. Рано ты меня хоронишь, морпех хреновый, злобно подумал я. Я тебе еще всю малину испорчу. Опасно, правда, этого медведя дразнить, ну да как-нибудь обойдется. По крайней мере, хоть свои деньги унесу.

— Погоди, Джим! — закричал я и встал на ноги. — Я еще одну вещь хотел спросить!

Джим остановился у поворота тропы и, вполоборота, недовольно спросил:

— Ну, что тебе еще?

— Я хотел спросить, — замирая от собственной наглости сказал я, — как у тебя идет лечение от бесплодия? Таблетки помогают? Или тебе специальные тренировки прописаны?

Джим моментально оказался рядом. Две ящерки, которые мирно отдыхали на солнце у подножия Большого камня на весу, бросились наутек, подавая мне пример, но я устоял и даже принял оборонительную позу.

— Ты что это, сукин сын, и вправду смерти захотел? — прошипел Джим. — Если ты хоть близко к Инес подойдешь, я тебе ноги выдерну. И еще что-нибудь заодно. — Все-таки Джим воздержался от немедленного применения силы.

— Дурак ты, Джим, — продолжал я хамить, превозмогая страх. — Ты думаешь, я уеду, и у тебя с женой все будет о'кей. Нет, дорогой, ты крупно ошибаешься. Дело ведь не во мне, а в ней. Это она не может спокойно мимо мужика пройти. Меня не будет — другой найдется, не сомневайся. Ты ее не удержишь.

— Заткнись, скотина, — ощерился Джим. — Никуда она теперь не денется, на шаг от мужа не отойдет. На всю жизнь урок получила.

— Наивный ты, Джим, — ухмыльнулся я как можно более развязно. — Чем же ты ее держать собираешься — сказочкой о том, как она ночью компьютеры взламывала и деньги у банков воровала?

— Хотя бы и так, — раздраженно сказал Джим. — Это сработает, не беспокойся. В наш отдел ходила? Ходила. На компьютере клавиши нажимала? Нажимала. Ее отпечатки на твоем компьютере есть? Есть, ты сам говорил — и полиция их тоже зафиксировала. И, к тому же, — тут Джим замешкался, как будто наскочил на препятствие, но все же преодолел его, — она той ночью была с тобой. Это тоже не в ее пользу.

— Вот именно, — сказал я, — она была со мной. И я ничего такого не заметил. Никуда она не ходила, ни на какие клавиши не нажимала. Я это хорошо помню и в любом суде так и скажу. Не спал, скажу, я той ночью, ни одной минутки. И она скажет, что не спала. Ты пойми, Джим, алиби — штука двойная. Ее слова — это мое алиби, но и мои слова — ее алиби. А что ты там на нее вешаешь, это все одно твое воображение. Не спорю, Инес этого сейчас не понимает, и ей это, может, и в голову никогда не придет. Но ведь она может все понять, особенно если я позвоню и намекну. Вот ты же, я вижу, мой намек понял?

По-моему, это был самый опасный момент за весь день. Джим прямо-таки позеленел и мои шансы загреметь вниз по камням резко повысились. Если бы Джим столкнул меня туда, я бы, скорей всего, просто скатился по склону и уцелел, но покалечился бы сильно. Но Джим все-таки взял себя в руки. Он сказал:

— Допустим, я тебя понял. Ты мне хочешь что-нибудь предложить?

— Да, — с облегчением сказал я, — хочу. Давай заключим контракт как деловые люди. Я обязуюсь ни словом не обмолвиться ни твоей жене, ни кому-нибудь другому о том, что я тебе только что изложил. Я спал как сурок и не могу знать, где была твоя жена. Я обязуюсь покинуть Тусон — самое большее, через неделю. Я обязуюсь навсегда уйти из твоей жизни и из жизни твоей жены. Тебя это устраивает?

— Устраивает, — ответил Джим. — Но ты не сказал мне, чем я буду за это платить.

— Ничем, — сказал я. — Во всяком случае, ничем таким, что имело бы для тебя хоть какую-то ценность. Я хочу получить одну-единственную вещь — ключ, который ты давал своей жене в ту ночь. Он ведь больше тебе не нужен?

Наступило молчание — Джим задумался. Не знаю, что я говорил бы дальше, если бы Джим сказал «нет» — все мои аргументы уже были исчерпаны. Но, после некоторого перерыва, Джим сказал:

— Хорошо. Но мне нужны гарантии. Прямо сейчас ты напишешь, что в ту ночь ты спал как младенец и ничего не видел и не слышал. В конце концов, — усмехнулся он, — так ведь и было. А если дело дойдет до суда — такого свидетельства мне хватит.

Все из той же сумочки на поясе Джим достал записную книжку, раскрыл ее и протянул мне вместе с шариковой ручкой.

— Пиши здесь, — показал он на чистый лист.

Я взял книжку, встал на колени у подходящего камня и, положив книжку на камень, написал под диктовку Джима: