Сorvum nigrum (СИ)

Мы немного помолчали. Каждый думал о своем. Рассуждать вот так о близких людях мне еще не приходилось. Думать о Гермионе, как о магическом инвалиде было тяжело и даже больно. А как Ярослав говорил об Эмили. Сколько боли и сожаления было в его голосе. Такое чувство, что он ее любит. А может и любит, только вместе они быть не смогут из-за ее особенности. Печально.

— Мне жаль твою подругу, но в магическом сообществе она может надеяться только на роль любовницы чистокровного, жены третьесортного мага или старой девы. Последнее предпочтительнее всего. Так она себя максимально обезопасит, потому что с каждым рожденным ребенком магия будет ее покидать. Три ребенка и она сквиб, четыре — труп. А так она может сделать карьеру в том же Министерстве или стать мастером. Ей неплохо даются чары и трансфигурация. Ее с удовольствием возьмут в ученицы, если она правильно обозначит свою позицию и осознает перспективы.

Неужели директор этого не знал? Ему же должны были сказать о его обязанностях? Или он считает все это пережитками прошлого? Тоже мне великий светлый маг…

— А я? — сегодня я немногословен.

— Твоя мать полукровка. На алтарь ее не возлагали — к тому моменту уже было поздно, но ты был рожден по всем правилам, так что с тобой нет проблем. Твой первый год прошел в лучших традициях чистокровных семейств. Отец твой идиотом не был и прекрасно понимал, что это делать необходимо. Жаль, что в последующие годы над тобой хоть маломальские ритуалы не проводили. Помнишь тот ритуал на день рождения? Это был многоступенчатый ритуал, мы его долго всем миром составляли. В тот день, в Белой голубке, я не зря назвал тебя новорожденным, потому что благодаря тому ритуалу ты действительно будто заново родился. В тот день твоя кровь повторно очистилась. Это стало возможным только потому, что родители твои все сделали правильно, и ты был принят магией, а она своих детей не бросает. Сейчас Эмили помогает тебе, направляет твою магию, раскрывает ее, расширяет. Она делает тебя сильнее, а я тренирую и не даю спуска. Египетские ведьмы очистили тебя от последнего проклятья, так что сейчас все в твоих руках. Ты должен понять, что от тебя зависим мы все. Это не значит, что мы просто будем сидеть, сложа руки и ждать указаний. Нет, мы участвуем в твоей судьбе, но если ты сдашься — мы все трупы.

Меня всегда раздражал тот факт, что со мной сначала что-то делают, а только потом объясняют, что это было. Если вообще объясняют… Может я не хотел! Пачка сигарет стремительно опустошалась, в комнате под потолком клубился ароматный дым. Сегодняшнее утро стало для меня откровением. Особенно на счет маглорожденных. Их ведь не так уж и мало, особенно на Гриффиндоре. Мой факультет всегда славился храбрейшими людьми, но и смертность среди выпускников выше, чем у того же Ревенкло. Может из нас хотят сделать пушечное мясо? Ну, а что?.. Большинство даже представления не имеют, чем грязнокровка от маглорожденной отличаются, вот как я, например, или аппарация от трансгрессии. Сплошь разгильдяи и двоечники, мы кубок школы получаем только за то, что выигрываем матчи, а умников среди нас нет, только Гермиона. Такое чувство, что баллы для факультета только она и зарабатывает. Я уже давно заметил, что меня окружает всякий сброд, будто специально всех в одно место сгоняют. Может действительно стоило на Слизерин податься?..

Во мне закипал гнев. Я и так уже имел много предъяв к директору, но то, что я услышал от Ярослава, стало последней каплей. Теперь я его люто ненавижу! Старый педераст! Он же не дурак, он наверняка все это знал и делал специально. И меня маглам специально отдал. Он знал, что мне там плохо, знал и ничего не делал, даже денег на мое содержание не давал. Моих собственных денег! Я же первые дни наесться не мог! В поезде все сладости скупил, потому что тетка меня не баловала, и конфетку я мог только стащить из кухни или комнаты Дадли во время уборки. Одну, чтобы не заметили. Из помойного ведра растаявшие и выкинутые шоколадки и сосульки вылавливал. Засохший и плесневелый хлеб прятал под кроватью, чтобы с голода не опухнуть, в очередной раз провинившись. Да я же себя чудиком считал, уродом; у меня друзей не было, только враги, которые меня поколачивали.

Одно меня утешало — директору недолго топтать эту землю. Он умирает. Умирает долго и в страшных мучениях. Я подсоблю ему, подыграю, похожу к нему в кабинет, по изучаю все, что только можно. Повторюсь — он не дурак. Знания в его голове бесценны. Информация, которой он владеет, нужна мне. Вот же старый козел! Насколько я мог заметить, у него имеется полка с воспоминаниями, но что в них я не знаю. Надо это выяснить. Уж не мог же наш достопочтенный дедушка держать в голове всю информацию, он сам говорил, что в его возрасте уже что-то может забываться. Не думаю, что на полках есть ценные воспоминания, но они точно есть в другом месте. Осталось выяснить, где он хранит все свои ценности. Как попасть в его кабинет дело второе.