Сorvum nigrum (СИ)

На этом решили экскурсию свернуть, так что я был сопровожден в общежитие и устроен в отдельную комнату. Тэри занял соседнюю. Мне нравился этот вампир. Он был тихий и ненавязчивый, держался на почтительном расстоянии, так что порой я и вовсе забывал о нем. Он стал не то что моей тенью, он стал тенью моей тени. Только один раз за всё то время, что мы провели вместе нам удалось поговорить. На уроках по ЗОТИ мы изучали их как разумных магических существ, однако после того как я узнал что Люпин оборотень, я стал сомневаться, что в книге изложена полностью достоверная информация. Только вот встреча с Сивым показала мне насколько книга была права. Я понял, что оборотень оборотню рознь, как оказалось, с вампирами дела обстоят примерно так же.

Если оборотни, живя в стае, постепенно утрачивают человеческие черты, то вампиры наоборот не терпят одиночества — от этого они становятся агрессивными и кровожадными. Оборотни после заражения больше ничем не смогут заболеть и получают отменное здоровье, вампиры получают в дар бессмертие, но не могут размножаться из-за слишком медленного метаболизма. Они почти мертвы с физической точки зрения. Питаются они кровью, предпочитают человеческую, но для поддержания жизни подходит и животная, но все время ей питаться нельзя от этого они тоже становятся агрессивными и туже соображают.

В итоге я узнал, что для того, чтобы быть вполне нормальным и не опасным для общества вампиру нужно жить в семье, регулярно питаться кровью (хотя бы раз в день, но лучше как можно чаще) и как можно меньше находиться на солнце. Нет, солнечный свет не убивает их, но действует как сильный раздражитель, очень сушит кожу и глаза. Они предпочитают пасмурную погоду, но больше всего любят ночь. Разговорившись, он поведал мне одну любопытную деталь: вампир, лишенный еды не умирает, а становится вурдалаком — ненасытным кровопийцей с ужасающей внешностью. Это происходит оттого что вампир, будучи бессмертным, сам умереть не может и от голода организм претерпевает изменения сначала физические, а затем и психологические из-за чего больше не может остановиться.

Эти размышления вновь подвели меня к той, которую я сегодня никак не ожидал встретить. Хвосторога. Значит, драконша после встречи со мной умом тронулась? Кто бы мог подумать… Не зря на меня Чарли был обижен, я бы тоже такое не простил. Я вообще считал тот турнир сплошным сумасшествием, но был вынужден в нем участвовать. Наверное, это единственное что я никогда не смогу себе простить — свое участие. По моей вине погиб Седрик. Мы не слишком близко общались, но он, безусловно, был хорошим парнем и мне больно и горько вспоминать о его гибели. Тем более что смерть его была напрасной и бессмысленной.

В горле засаднило от воспоминаний. Тот день стал черным днем моего личного календаря. Я выиграл кубок, но проиграл чужую жизнь. Жизни… В тот день Воланде-Морт получил новое тело и новую возможность убивать. Порой мне кажется, что он убивает как можно больше назло мне. Как будто издевается. Не удивлюсь если однажды он предложен мне обменять собственную жизнь на жизни других людей. Не уверен что соглашусь…

Время уже перевалило за полночь, но мысли все вертелись в моей голове не давая уснуть. Завтра нам предстоит поход выше в горы, где находится разделочная база — там драконов потрошат на ингредиенты. Провожатый, который, кстати, так и не представился, отвезет меня и отправит обратно следующим утром, вместе с товаром.

Все время, что мы пробыли в заповеднике, Приятель предпочел быть ближе к административным зданиям, подальше от драконов. Винить я его не могу — от них за версту веет опасностью, и я-то уж знаю, на что они способны.

-

В шесть часов утра меня разбудила немолодая сурового вида женщина. Она принесла в комнату завтрак и привела Приятеля — ночь он провел во дворе с другими собаками, охраняющими территорию. Сразу после трапезы я спустился вниз, где меня уже ждали. Перемещаться порталами или трансгрессировать в горах было опасно для здоровья, так что в путь мы отправились на лошадях, заодно подгоняя большую отару овец — это для драконов. Путь занял, по меньшей мере, два с половиной часа по гористой местности. Время от времени приходилось догонять овечек, которые норовили отбиться от стада. Занятие это было простым, но осложнялось тем, что чем выше в горы мы поднимались, тем труднее становилось дышать, а в ушах периодически звенело. Наконец, вдалеке показались приземистые здания из камня, казалось что они растут прямо из горы. Они стояли плотно прижавшись друг к другу, напоминая единый длинный дом с поросшей травой крышей.

Не знаю почему, но я ощущал себя не в своей тарелке. Может быть, виной тому была мысль, что голая полянка, расположенная справа от домиков больше походит на большой разделочный стол. Мое предчувствие меня не обмануло, мой провожатый указал на поляну и с благоговением в глазах сказал: