Сorvum nigrum (СИ)

Отужинал я в Большом зале вместе с остальными студентами, после чего отправился в спальню и переложил все добытые ингредиенты и сладости в чемодан. Завтра первым уроком стояли Руны, так что я взялся за эту треклятую книжку. Уж не знаю чего такого интересного и увлекательного находила в них Гермиона, а я находил только очередную мигрень и нервный тик. Все эти символы и правила никак не хотели оседать в голове, а их надо было выучить наизусть. Чертовы руны! Я продолжал смотреть в книгу чисто из упрямства, может быть хоть зрительная память заработает? Профессор Гек сказал, что без знания этого предмета невозможно сделать какой-то сложный артефакт, только элементарный, который вполне может заменить палочковое заклинание. Читая между строк — нам буквально приказали учить Руны в поте лица. Я и сам понимал их важность, к тому же хотелось научиться делать артефакты собственноручно. Это же так увлекательно! Только вот эти гадские руны…

-

Утром понедельника прошла наша первая тренировка в новом составе. Никто не остался равнодушен, особенно новички. Им больше всего понравились тренажеры Хагрида. Мне понравилось то, что старички не забыли прошлогодние тренировки, а новички быстро поняли что к чему. Натали МакДональд порадовала просто потрясающей физической подготовкой, а Юан, глядя на нее, старался не отставать, но все равно выглядел очень уставшим к концу тренировки. После душа я раздал всем по три флакона зелий, которые они все должны будут принимать — на их приготовление я потратил остатки вчерашнего вечера. Предупредил, что следующую партию будем готовить все вместе, где-то через месяц. Новички с интересом читали приложенную инструкцию, тогда как игроки, уже знакомые с этими зельями, строили несчастные мины. Я все понимаю, милые мои, но так уж у нас теперь заведено!

-

После завтрака нас ждал сюрприз. Для некоторых весьма неприятный. Пять человек, заработавших наказания на прошлом уроке Ритуалистики были выстроены между учительским столом и столами факультетов. Один из охранников левитировал в зал высокую и узкую бочку, из которой торчало несколько прутьев. Ее поставили перед наказанными. Весь зал затаил дыхание и ждал что же произойдет дальше. Снейп, будто не замечая накаляющейся обстановки, лениво встал и начал негромко говорить прямо с места:

— В пятницу, на уроке Ритуалистики эти студенты позволили себе оскорбительное поведение и уничижительные высказывания в сторону профессора Шафик. Благодаря их действиям урок был фактически сорван, что не приемлемо для нашего учебного заведения. Мисс Браун, мисс Джонс, мисс Парвати Патил, мистер Томас, мистер Энвисталь, — перечислил он стоящих студентов. В качестве наказания за подобное преступление вы приговариваетесь к десяти ударам розги. Те, кто пользуется правой рукой, вытяните левую руку ладонью вверх, левши — правую. Господа, прошу…

Пять охранников вынули из бочки по розге и, развернув студентов боком к залу, встали напротив них.

— Нарушение будет отражено в вашей характеристике и вписано в личное дело. Ваши семьи получат письма с подробным описанием проблемы, — сказал Снейп. — Господа, приступайте!

Охранники почти одновременно взмахнули розгами, и они со свистом рассекли потрескивающий от напряжения воздух.

— Раз, — произнес Снейп.

Парвати всхлипнула, но руку не опустила. Лаванда стала пунцовой, Рон сидел рядом со мной с точно таким же окрасом лица. Переживал за подругу? Наверное у них там все серьезно. Воздух рассек второй удар. Дин упрямо сжал губы и задышал чаще. Энвисталь стал бледен, как мел.

— Два, — продолжал отсчитывать Снейп.

Мне было жаль своих однокурсников, но на уроке они действительно устроили безобразную сцену. Я много раз позволял себе подобное на уроках Снейпа, но однажды напоролся на Амбридж. Наказание было вполне справедливым, как я полагаю. Как ни крути, она считалась профессором, и мое поведение было просто ужасным. Я грубил ей, перебивал и обвинял… То же самое было в пятницу, когда эти пятеро стали отстаивать свои права и категорически отказываться участвовать в таком безумии, как жертвоприношение невинных кроликов. Охранники продолжали обрушивать удары на ладони студентов. Снейп продолжал считать беспристрастным голосом количество полученных ударов. Все девчонки к концу наказания уже не сдерживаясь плакали. Их ладони были красными с белыми полосами от ударов розгой. Парни играли желваками и старались сохранить лицо. Получалось плохо. На шее Кевина вздулись все вены, а к лицу прилила кровь, но он не проронил ни слезинки, как и Дин.

— После ужина можете обратиться к мадам Помфри, — сказал Снейп, обращаясь к пятерке. — А теперь все свободны.