Сorvum nigrum (СИ)

— Я и не боюсь! — сверкнул я глазами. — Просто не хочу этого делать.

— Но я же делал, — нахмурился Люциус. — Попробуй, тебе понравится.

Он уже минут тридцать уговаривал взять у него в рот. Я отказывался, но каким-то образом оказался на коленях перед сидящим на кровати Люциусом.

— Хорошо, давай сделаем так, — он вытянул руку и через пару секунд продемонстрировал мне баночку взбитых сливок.

На головке его члена оказалось немного десерта. Небольшая белая точка.

— Бонн аппети! — улыбнулся он. — Давай же.

Я глубоко вздохнул и уставился на нее. Нерешительно взял его член двумя пальцами и быстро слизнул, стараясь не касаться языком головки. Сливки были чуть сладковатыми с ноткой солености — видимо к ним добавилась смазка Люциуса. Я скривился. То еще сочетание.

— Хороший мальчик, — похвалил Люциус и выдавил чуть больше сливок.

Слизнуть такое количество не удалось, пришлось приложиться губами. Легкое прикосновение к гладкой поверхности головки вырвало из губ Люциуса легкий стон. Он выдавил сливки вдоль всего члена, которые я собрал губами, немного измазавшись. Люциус нарисовал сливками кольцо, чуть ниже головки и скомандовал:

— Открой рот пошире.

После чего засунул мне в рот член. Я сомкнул губы и слизал сливки с гладкой поверхности. Дальше пришлось работать без лакомства. Ощущение было то еще! Это было странно и одновременно волнующе. Я понимал, что это член, но не мог заставить себя оттолкнуть его руку, держащую мою голову. Мне доставляло наслаждение видеть и слышать, как постанывает от удовольствия Люциус. Как он запрокидывает голову, гладит мои волосы. Его плоть стала просто каменной и запульсировала. Тут же мне в рот выбросилась струя спермы, солено-горькая на вкус. Он удерживал мою голову не давая отстраниться, и совершал фрикции, пока всея сперма не вышла. После этого он меня отпустил, и я выплюнул все прямо на ковер.

Я сам чуть не кончил, пока делал ему минет, но финал Люциуса чуть поубавил мой пыл. Он уложил меня на кровать и попросил расставить ноги, подложил под ягодицы подушку. Это было странно. Языком он ласкал мой сфинктер, а рукой массировал член, который тут же обрел былую твердость. Постепенно он перешел на мошонку, а затем его губы сомкнулись на головке. Я не вытерпел и двух минут, изливаясь в его рот. Люциус не стал выплевывать мое семя, а проглотил и тут же полез ко мне с поцелуем. Мне было неприятно, но разве можно ему сопротивляться? От собственной спермы язык слегка онемел. Когда мы разорвали поцелуй, я схватил баночку со сливками и щедро выдавил себе в рот наверное половину. Люциус не смог сдержаться, глядя на это зрелище и снова накинулся с поцелуями. Окончилось все бурным трахом, где я исполнял пассивную роль.

Следующим днем активную позицию в нашей паре занял я. В воскресенье мы снова гуляли, сходили в небольшой кинотеатр, просто трепались о жизни. Мне было на удивление весело и легко, особенно после того, как перестал заморачиваться на счет его половой принадлежности. Париж настраивал на романтический лад. Вечером я поблагодарил Люциуса за чудесные выходные. Через пару часов должен был сработать портключ.

— Как тебе мой сын? — спросил он, когда мы пили кофе на маленькой кухне.

— В каком смысле? — удивленно спросил я.

— Не притворяйся, — махнул он рукой. — Я знаю своего сына и могу просчитать его действия наперед. Знаешь, даже если бы не было никакого проклятия, Драко стал бы геем. Возможно это моя вина, ведь воспитывала его в основном Нарцисса. Так как он тебе?

— Не в моем вкусе, — буркнул я.

Люциус усмехнулся.

— Что это значит? — спросил он.

— То и значит! Я не намерен обсуждать это с тобой!

— Ясно. Значит он тебя не удовлетворил?

— Люциус!

— Молчу, молчу, — улыбнулся он. — Не будь с ним слишком строг. Он еще не достаточно опытен. Но у него вся жизнь впереди, — философски закончил он.

— Что это значит? — нахмурился я.

— Видишь ли, — Люциус сделал небольшой глоток и прочистил горло. — У каждой чистокровной семьи имеется то или иное родовое проклятие. Так уж повелось. В нашей семье таким проклятием стала тяга к себе подобным. Женщин семьи тянет к женщинам, мужчин к мужчинам.

— А разве все началось не с противостояния двух Септимусов? — припомнил я слова Драко.

— Отчасти, — кивнул Люциус. — Его проклятие усилило уже имеющееся. Если раньше нас просто влекло к своему полу, то теперь это стало необходимостью на целых семь поколений, да еще и не можем зачать больше одного отпрыска. Какая низость! Это же почти приговор для рода! А если с Драко что-то случится? Род просто зачахнет, перейдет в лапы дальних родственников или регентов и еще Мерлин знает чьи. Септимус Уизли был человеком мелочным и склочным, да еще и обидчивым, насколько я могу судить. Давай сменим тему, а то эта мне не приятна. Не хочу чтобы чудесные выходные испортил тот, кто давно гниет в могиле.