Сorvum nigrum (СИ)

— Не надо смеяться надо мной, я этого не люблю! — грозит пальцем мальчишка, запинается о коврик и вваливается в дом, но чудом удерживает вертикальное положение.

Знал бы он, кому грозит, не сделал бы подобной глупости, но пьяному, как говориться, море по колено. Пришлось усадить на стул, сварить кофе и напоить наглеца живительным варевом, добавив в него пару капель отрезвляющего зелья. Мальчуган отнекиваться не стал, однако попросил «пожрать» к предложенному напитку. Через несколько минут он уже сам рылся в холодильнике, а чуть позже даже поделился с дедом незамысловатыми бутербродами. Напиток действовал мягко, так что туман покидал глаза Гарри постепенно и практически незаметно, для него самого, конечно, но не для Николаса. Когда парень окончательно стал собой, дедушка подпер щеку кулаком и, с легкой улыбкой, сказал:

— Рассказывай.

А что собственно было рассказывать? Не спалось. Решил прогуляться. Затем выпить пива. А дальше просто тоска одолела и душа потребовала компании, а ближе всех и по расстоянию и по родству оказался именно Николас. Вот Гарри и направился к нему, точнее ноги сами принесли его на порог этого вполне обычного, но такого странного дома. Причем попутно тот не поленился и взял в мини-маркете, работающем круглосуточно, упаковку пива. Сейчас же Гарри с тоской смотрел на свою покупку, видимо желая попробовать очередной сорт хмельного. Смотреть на страдания собственного внука долго он не смог, так что одним пасом руки дед откупорил две бутылки, одну из которых протянул ему. Выпили за родную кровь, потом за здоровье, потом, по традиции за любовь. За удачу выпить было уже нечего, так что дед достал из заначки початую бутылку скотча, так же как его внук полагая, что если уж начали пить, то останавливаться смысла нет.

Разбавив алкоголь несколькими ложками бодрящего сиропа, внука и деда потянуло на люди. Хотелось продолжения, так что дед повел его на второй этаж и пихнул в дверь, которая привела их в какой-то магловский бар с хорошей музыкой и красивой обстановкой. Видимо для мальчишки доза бодрящего оказалась слегка великоватой, так как его потянуло танцевать. В прочем, делал он это довольно неплохо, очевидно что он был пьян! Девицы, тоже навеселе, охотно танцевали с молодым и гибким, хоть и весьма пьяным, красавцем. Одна даже лезла целоваться, но он ловко увернулся от ее цепких рук с внушительным маникюром и вернулся к деду выпить «еще по одной». Затем у бара он угощал сразу двух симпатичных девушек-близняшек. Две вертихвостки раскрутили Гарри на четыре коктейля, причем самых дорогих, но покинуть бар, чтобы продолжить в тихом месте с ним «и его дедулей» решительно отказались, очень натурально оскорбившись и отправились в свободное плаванье по танцполу с бокалами в руках.

Но Гарри горевал недолго: две не столь юные девы подсели к ним сами и скрасили еще сорок минут холостяцкого вечера, на халяву выпивая хороший виски и закусывая его фруктами. Однако от продолжения банкета тоже отказались. Время близилось к рассвету, так что бар закрывался.

-

Как признался сам Гарри, он всегда мечтал это сделать: встретить рассвет на крыше многоэтажки с бутылкой текилы в руках. Что ж, мечты сбываются. Однако на этом он не остановился и орал на всю округу песню, услышанную сегодня в баре. Все же хоть и само осознание того, что он вот так запросто может пить все, что пожелает, делало его, в его же глазах, намного старше и самостоятельнее. Вкус текилы ему совершенно не понравился, но мечта есть мечта - приходилось пить. Дед извлек из внутреннего кармана курительную трубку и кисет табака. Затем неторопливо и очень тщательно он забил табак в трубку и стал раскуривать, поджигая содержимое длинной спичкой. Гарри сказал, что тоже хочет попробовать покурить. Николас, усмехнувшись, наколдовал из табака и жухлого листочка, валявшегося на крыше, обычную магловскую сигарету и протянул Гарри. Он повертел ее в руках, понюхал — так делали почти все мужчины в парке, и подкурил от волшебной палочки. Удивительно, но дым показался довольно приятным и не таким едким, как обычно. Как пояснил дед — это его собственный рецепт. А трубку он не дал потому что это просто не гигиенично. Вот так и сидели они: Гарри с бутылкой и сигаретой в руках, дед — с бокалом виски и деревянной трубкой, пуская довольно ровные кольца дыма. Словно две эпохи сошлись на одной картинке. Подождав рассвет еще минут двадцать, и не дождавшись его, он заскучал и предложил переместиться куда-нибудь, где повеселее.

— Раз уж такое дело, Гарри, скажу как на духу, — начал уже не совсем трезвый Николас, — все твои мысли я и так знаю!

— Это как так? — возмутился Гарри, делая глоток алкоголя и немного морщась при этом.

— А то, что все твои мысли я читаю безо всяких усилий. Да мне даже стараться не надо, у тебя все на лице и так написано, — как-то уж очень обвинительно, высказался дед. — Я хоть и сказал, что не рылся в твоей голове, на самом деле рылся и очень часто. Не удивлюсь, если всем и каждому известно обо всем, что твориться в ней — ты как открытая книга!