Сосед сверху, сосед снизу

— Нас Эрик ждет, — тихонько стонет Настя, явно цепляясь за землю последними пальцами, — и такси…

— Подождут. 

Они стремятся друг к другу, как плюс стремится к минусу. И боже, какой же кайф видеть её такой живой, такой возбужденной. Такой, что готова уже сейчас, без особых прелюдий…

Он заласкает её вечером, непременно, исполнит давнюю мечту и оближет с головы до пяточек, а сейчас… Плевать на раздевание, никакая одежда сейчас не помешает Эмилю Бруху засадить этой девочке до самого дна.

— Эмиль… — мышка ахает и выгибается, когда он заполняет её своим членом. Да, вот так, свое имя с этих губ слышать приятно. И выколачивать из неё еще и еще раз резкими движениями бедер.

— Господи, какая же ты кайфовая...

У него еще не было возможности взять её вот так, единолично. Ведь это Змей урвал себе место её парня, обеспечив себе просто грандиозную фору.

Под саундтрек скрипучего дивана мир захлестывает торопливыми волнами судорожного удовольствия. С солоноватым вкусом капелек пота, сбегающего по переносице. С запахом гребаного банана.

Двигаться, нельзя останавливаться. Сдохнуть нельзя, жить. И брать её, брать, брать, брать.. 

К двадцати минутам сборов прибавляется еще пятнадцать. Остановиться удается с большим трудом. Ей богу, первый раз в жизни Эмиль буквально заставляет себя кончить. Трахать мышку он мог долго. Исключительно чтобы растянуть этот бесконечно охеренный процесс.

И все же, надо знать пределы. Хоть чуть-чуть.

Когда они спускаются вниз Эрик уже успел выйти из машины и аппетитно жрет купленное где-то мороженое. Змей только мимоходом скользит взглядом по смущенной Насте, а потом похабно ухмыляется и поворачивается к Эмилю.

— Простой машины оплачиваешь ты.

— До чего ты мелочный тип, Змей, — насмешливо роняет Эмиль. Впрочем, особо спорить он не собирается. В конце концов, они реально задержались из-за него.

74. Трое. Виноватый

— Руки, Лусито! Подбери их с моего колена и положи на свои. 

Маленькая обидчивая Змейка, отчаянно кусается, не хочет подпускать. А Эрику хочется скулить и целовать самые кончики тонких пальчиков, умоляя о прощении.

Он её не понимал. Идиот. Тупица. Столько времени мнил себя раскованным и свободным, и даже в голову не пришло видеть не ту любовь Змейки, что принадлежала Эмилю, а ту, что Настя Варлей испытывала к Эрику. Ведь её было много. И она не скупилась на их проявления. 

Змей бесился от жадности Эмиля, а сам в итоге повел себя не лучше. И Змейка дулась, демонстративно даже не глядя на него. Спрятавшись за Эмилем и всячески выказывая ему свое расположение.

Запрещая Эрику при этом даже невинные прикосновения. А поездка была долгой. Мучительной при таком напряжении между Эриком и его Змейкой. Жилы эта поганка умела тянуть прекрасно. Даже очень хотелось спросить, кто ее такому научил.

Так.

А что если…

Когда Эрик снова придвигается ближе и касается тонких лодыжек девушки, она вздрагивает и даже выглядывает из-за головы Эмиля с недовольной мордашкой.

— Лусито!

— Я не пристаю к тебе, моя любимая Змейка, — Эрик отчаянно пытается изобразить глазки кота из пресловутого Шрэка, — но ты наверняка устала. Я совсем чуть-чуть помогу тебе расслабиться. Можно?

Пальцы уже распустили застежки её босоножек, пальцы проходятся по нежной, мягкой стопе. 

Ну неужели она откажется от этого?

Её глаза изобличают Эрика в коварстве. И так оно и есть, он на самом деле отчаянно хочет хоть как-то загладить свою вину за то, как он с ней обошелся по возвращении из Италии. Ему бы её любить за это, день и ночь, без остановки, чтобы компенсировать моральный урон, но она ведь вредничает. И о любви пока даже речи не идет. Значит, нужно искать альтернативные способы доставления удовольствия. Вот как этот…

Змейка обожает массаж стоп, особенно в исполнении Эрика. Он успел изучить её ножки до миллиметра, знает чувствительные точки у пяточки, у подушечки под большим пальцем, на сгибе свода… 

Змейка тихонько жмурится, покусывает губки, но кайфует. Кайфует! Ну хоть какая-то маленькая победа. Может быть, это хоть чуточку её смягчит или хотя бы расслабит?

Змейка нервничает. Что неудивительно, если учитывать, сколько времени они тянули её из стороны в сторону, то один, то второй, предъявляя претензии и не желая брать в расчет её чувства и желания. 

А тут еще это непонятное: будем пробовать втроем. 

Наверняка в этой дивной рыжей головке сейчас тысяча вопросов как, и они грозят разорвать её черепную коробку. 

— Пожалуй, я приму душ, — оказавшись уже в квартире Эмиля, Змейка дезертирует, явно рассчитывая выиграть себе хоть двадцать минут для того, чтобы собраться с мыслями.

Куда там.

— Пожалуй, мне тоже надо, — заявляет Эмиль, вытаскивает из шкафа два полотенца и прется в ванную.

Шведский свин! 

Эрик третьим не просится — свой приговор на данном этапе он осознал и принял. Сам в нем виноват, потерпит, дождется, когда Змейка перестанет дуться.

В конце концов, можно и пофантазировать, так ведь?