Соседи

Когда Семен как-то заикнулся о том, что мечтает на ней жениться, она долго, со вкусом хохотала, по щекам у нее от смеха потекли черные слезы, а она все продолжала смеяться, хотя от размазанной туши щипало глаза.

Отсмеявшись, сказала:

— Дурачок ты мой ненаглядный, во-первых, я для тебя старая, ты еще в армии не служил, а мне уже двадцать шестой с марта пошел, во-вторых, твоя мама никогда не согласится!

— Я уговорю ее, — страстно воскликнул Семен.

Клава сказала коротко, как отрезала:

— Меня тебе не уговорить...

При всей ее мягкости и покладистости, она была непостоянна, как майский день.

Вскоре Семен стал замечать, что она все позже возвращается домой с работы, а однажды и вовсе не пришла ночевать...

Он переживал, спал с лица, стал хуже учиться. Стихи писал самого что ни на есть мрачного толка:

Я знаю, впереди могилы

Холодный мрак, и это все.

Любимая меня забыла,

Как забывают утром сон.

Как забывают о вчерашнем,

О прошлом и ушедшем сне.

Мечты, мечты, где сладость ваша?

Ушли навек, и нет их, нет...

Он перечитывал эти строки, и сердце его сжималось от боли.

Мама Семена, энергичная, волевая дама, лучшая общественница домоуправления, ее стараниями были созданы при доме детская площадка и библиотека, сокрушалась:

— Бедный мальчик! Из-за этой дряни он решительно потерял голову...

«Этой дрянью» мама Семена стала называть Клаву Чебрикову с тех самых пор, как Клава начала пренебрегать ее сыном. До того мама была, в общем, довольна. Само собой, ни о какой женитьбе не могло быть и речи, но почему бы юному, полному сил мальчику не поухаживать за женщиной, в достаточной мере привлекательной и лишенной предрассудков, к тому же знающей жизнь как она есть?

Лучшая общественница домоуправления гордилась тем, что и сама лишена каких бы то ни было предрассудков и обладает широким взглядом на многие явления жизни.

А Семен все-таки подстерег Клаву, битых два часа простояв на холодной лестничной площадке возле входной двери, ведущей в Клавину квартиру. Едва завидев ее, он ринулся к ней, схватил за руку:

— Клава, почему ты избегаешь меня? За что ты на меня сердишься?

— Да не сержусь я на тебя, — спокойно ответила Клава.

— Сердишься! — настаивал Семен. — Скажи, за что?

— Ладно, — промолвила, сжалившись над ним Клава, — идем ко мне...

Войдя с ним в свою комнату, сказала:

— Что тебе, дурачок, от меня надо? Я же тебе еще раз говорю: я старая для тебя, понял?

— Нет, — сказал Семен, — нисколько ты не старая, я люблю тебя.

Его похудевшее, осунувшееся лицо казалось особенно юным, несчастным. Клава вздохнула, белая полная рука ее легко легла ему на плечо.

— Не могу я без тебя, — пылко продолжал Семен.

— Сумеешь, — сказала Клава, — все на земле проходит.

Семен хотел было возразить: моя любовь к тебе никогда не пройдет, никогда не кончится, но она неторопливо начала снова:

— Я, наверное, скоро замуж выйду...

— За кого? — упавшим голосом спросил Семен.

— Там, за одного, ты не знаешь. Солидный человек, с положением, умный и очень образованный.

— Кто он? — продолжал настаивать Семен.

— Кто бы он ни был, ты же его не знаешь...

— А все-таки?

— Он завсекцией магазина электротоваров, очень культурный мужчина, ты бы на него поглядел. И тоже стихи пишет...

Это было последней каплей, доконавшей Семена. Завсекцией магазина электротоваров женится на Клаве, к тому же является очень культурным мужчиной и пишет стихи...

— Хорошие стихи? — грустно спросил он.

— Хорошие, — ответила Клава, — очень хорошие.

Семен решил пойти дальше, спросил:

— Лучше моих?

— Лучше, — не задумываясь, сказала Клава.

— Тебе же вроде нравились мои стихи?

Она кивнула.

— Нравились, а как же, само собой, нравились, только не все, вот ты, к примеру, пишешь: «Зеленый луч тревожит синеву». А разве бывают зеленые лучи? Это же неправда!

Семену почудилось, что он убит наповал. Он понял в этот миг, что потерял Клаву навсегда, что она уже говорит не своими словами, а послушно повторяет чужие, должно быть, того самого завсекцией магазина электротоваров, культурного, образованного мужчины, к тому же пишущего стихи...

Он повернулся, не говоря ни слова, пошел к двери, и Клава не остановила его.

Но летом, когда Семен провалился на вступительных экзаменах на факультет журналистики МГУ, он думать забыл о Клаве, тем более что осенью представилась возможность поехать в археологическую экспедицию, и он отправился в южные районы нашей страны.

А когда вернулся, то поступил учиться на первый курс вечернего отделения филологического факультета педагогического института имени Ленина.

С Клавой ему не суждено было больше встретиться. Она вышла замуж, Семен не уточнял, за кого именно, должно быть, за того самого завсекцией магазина электротоваров, и переехала к нему на другой конец Москвы. И Семен не пытался ни видеть ее, ни что-либо знать о ней...

Наверное, и в самом деле все проходит на земле.