Соседи

— Это как — почём?

— Ну стоят они сколько? За сколько покупали?

— О ты даёшь — покупали. Грибы — покупали?! Надьк, слышь, грибы — покупали!

От смеха Ваня закашлялся.

— Так вы с утра за грибами что ли ездили? В лесу набрали грибов-то?

Я миролюбиво кричал, надеясь, что так до него быстрее дойдет.

Подействовало.

— Да сходил я за грибами, — снисходительно ответил Ваня. — Вот у нас в деревне — я сам-то из деревни буду — встанешь с утречка, с корзинкой пройдёшься до подлеска, грибов нарвёшь… Это до армии еще было, деревня-то. Здесь-то я на заводе одно время работал… А служил я тогда на дизельной подводной лодке…

— Ага, мотористом, — перебил я. — В лесу, говорю, грибов-то набрали? Куда ездили?

Впрочем, меня гораздо больше интересовало не «куда», а «в чём». Неужели в тапках?

Ваня посмотрел на меня с сочувствием.

— Зачем — ездили? Вышел тут вокруг. Вот на сковородку нарвал. Заодно речку с утра нашёл. Мы раньше в двухкомнатной жили, там вот речки не было, колонка, правда, была. Будешь грибы-то?

От жареных на воде грибов я с благодарностью отказался. А Ваня с Надей и с дочкой Нади от первого брака уселись запивать грибы самогоном, купленным на доплату за переезд из двушки в комнату. Самогон, кажется, был единственным товаром, платить за который Ваня считал возможным.

Через неделю грибы пошли на убыль — холодало. Зато на кухонном столе воцарилась огромная коровья нога, увенчанная грязным стоптанным копытом. Холодильника у соседей не было, но нога, несмотря на комнатную температуру, не гнила, а как-то постепенно мумифицировалась. Каждое утро соседи отрезали от неё куски и бросали их на раскалённую сковородку. Масла не добавляли, отчего бифштексы получались с кровью внутри и толстой чёрной коркой снаружи. Зная отношение Вани к покупке продуктов, спрашивать про происхождение мяса я побаивался. Ваня завёл разговор сам.

Начав, по своему обыкновению, со службы на дизельной подводной лодке, Ваня плавно съехал к отсутствию грибов, но заметил, что вообще-то жаловаться грех:

— Зато вот мясо теперь пошло. Я с утречка вышел, ружья-то нет, конечно, другое дело в деревне — сам-то я из деревни ещё до армии… С ножом вышел случай чего, хотя с таким ножом какая охота… Ну а оно и лежит, нарублено уже. Будешь мясо-то?

Я с нервным смешком подумал: хорошо бы посадить Ваню с удочкой около унитаза и заключить с кем-нибудь крупное пари, поставив на результативную рыбалку. Надо только было подождать, пока кончится мясо — не исключено, что вслед за грибами и мясом к Ване пошла бы рыба.

Потом я увидел с лоджии цирк и афишу, гласившую, что этой осенью в цирке выступают львы. А ещё разглядел фуру-холодильник, стоящую на заднем дворе и незапертые ворота, ведущие на этот двор, обычно всегда полный цирковыми и всякой опасной живностью, выгуливаемой на ненадёжных поводках. Покров, наброшенный на бездну, снова очутился на своём месте. То есть происхождение мяса прояснилось и картина мира обрела привычные очертания. Конечно, оставался вопрос, как Ваню на том дворе никто не заметил и не загрыз, но это по сравнению с рыбой, выловленной в унитазе, была такая мелочь, что и удивляться стыдно.

Прошло ещё несколько дней. У Вани благодаря никак не кончавшейся доплате за переезд (я ни разу не видел у него денег, и вскоре догадался, что доплату он получал самогоном) случилось нарушение сна.

— Надька! И дочка твоя тоже! Х… ли разлеглись, жрать давайте! — этот текст Ваня уже третьи сутки начинал выкрикивать ровно в два ночи.

— Ваня, какое жрать, ночь на дворе! — умоляющим голосом отвечала Надя.

— Не п… зди! Если ночь, почему светло? — срезывал Ваня Надю.

— Это лампочка, выключатель сломался. Ты же, кстати, сам его сломал, падла! — взбрыкивала соседка, и тут же переходила на скулёж: — Ну хочешь, я выкручу? Стемнеет…

— Я щас выкручу! Ну-ка жрать мне давайте, пока светло!

На четвёртую ночь традиционную репризу, служившую прелюдией к поеданию коровьей ноги, неожиданно прервала дочка.

— Мама, а с какого это ты сегодня спишь с папой? На этой неделе моя очередь!

— А ты, сука, почему вчера до коридора не дошла? Я тебе говорила не ср… ть в комнате?

И вместо дружного поедания коровьей ноги у соседей случилась визгливая женская драка.

…Утром Ваня сидел на кухне спиной к двери и вдумчиво смотрел в окно. Когда я показался в дверном проёме, он, не поворачивая головы, с элегической интонацией произнёс:

— Ну вот. А служил я тогда на дизельной подводной лодке…

«Но вообще-то люди не самые плохие. Например, у меня не воруют», — подумал я, подарил Ване старые футбольные бутсы, чтоб сподручнее ему было ходить за грибами с мясом, и переехал в Москву, сняв комнату в доме под капремонт на Китай-городе. Комнату мне сдал Федя.

Исход