Соседи и родня Оттавии Малевольти

–Не надо глупить, будут у тебя другие женихи,– махнув рукой, встала Августа, намериваясь выйти из комнаты.

Дочь преградила ей путь, истерично заявляя:

–Роланд – самый лучший! Его выбрало моё сердце! Я ни раз представляла себя женой каждого более менее потенциального жениха, и кроме неуверенности и растерянности в моей душе ничего не возникало. Ни о ком я не мечтала до сего времени.

2 октября. Джентльмены и леди съехались за город, кто играть в стипль-чез, остальные поболеть за соревнующихся.

Дамы и другие наблюдатели заняли позицию у таверны, хозяин которой вынес столы на пригорок. Трактирщик заставил столы яствами и всевозможными напитками: господа заранее оплатили ему за эту услугу.

Обзор был превосходен. Зрители обсуждали наездников и их лошадей.

Участники игры выстроились вдоль намеченной линии и приготовились по свистку скакать до ближайшей деревни.

Артур Боу восседал на лошади игреневой масти (рыжей с белой гривой и хвостом). Его брат красовался на чубаром скакуне (барсового раскраса – белого в небольших угловатых, коричневых пятнах).

Роланд Спенсер предпочёл традиционную чистокровную английскую гнедую лошадь.

Берни Драммонд сидел на золотогнедой кобылке.

Щуплый грум банкира Оллинхэма вжался в седло арабского скакуна в яблоко.

Наездник Майерса с рыжей бородкой нервно натянул поводья буланого коня (жёлто-песочная окраска всего туловища и головы, хвост и нижняя часть ног – чёрные).

Ещё десяток играющих ожидали начала забега.

Вот седоки получили сигнал, и ринулись галопом напрямик, преодолевая препятствия в виде кустов, рвов и канав, объезжая деревья.

Болельщики оживлённо загалдели, обсуждая тактику скачущих.

За крайним четырёхместным столиком сидели Августа и Оттавия, у обеих шляпки с плюмажем. У баронессы с двумя павлиньими, у Малевольти красовались несколько страусовых перьев.

Итальянка замерла и следила за забегом лошадей пасынков.

Её внимание отвлёк вежливый вопрос:

–Ах, у вас есть свободные места! Можно к вам присоединиться?

Голос принадлежал барону Филдингу.

–Да, конечно садитесь,– уже отвечала Августа,– Рада видеть Вас в хорошем здравии, баронесса Бонэм.

–Спасибо, милочка. Что за прелесть отдых за городом.

За соседний столик уселись чета Сэндлер и чета Росс.

Августу передёрнуло, когда заискивающие и извиняющиеся глаза сестры встретились с её взглядом. Раньше ей удавалось избегать общества Беулы.

–Орин, можно поменяться с Вами местами? С этого места солнце слепит глаза,– попросила миссис Драммонд у джентльмена.

Тот даже был рад поменяться местами, ведь после перемещения он оказался ближе к Оттавии.

Зато Августа сидела теперь спиной к соседнему столику. Но и скачки баронессу совсем не интересовали. Она бы понаблюдала за борьбой мужа с конкурентами, если бы в правила игры входило сечь друг друга плетью. Вот тогда бы она с радостью считала каждый удар, сопровождая сие действие восторжественными возгласами.

–Почему вы с Берни никогда не путешествуете?– задала вопрос Тина Бонэм,– В наше время это совсем не затруднительно.

–Бернхард не может оставить своих больных.

–А я бы с приудовольствием отправилась в дальние страны…– мечтательно поделилась престарелая аристократка,– Но у меня нет достойной компаньонки. Я в преклонных летах, и, естественно, боюсь за своё здоровье, так что девушка или барышня должна быть и сиделкой и развлекающим фактором.

–Я осмелюсь предложить на эту роль свою племянницу Элеонору Фиоре,– подала голос Малевольти,– У этой девочки четырнадцати лет живой, неунывающий характер. Её глаза всегда смеются, и её бодрость и веселье сразу же переходят окружающим.

–Ей не хватает выдержки?– по-своему истолковала Бонэм,– Хорошо, я займусь Вашей родственницей, я воспитаю из неё не только сдержанную особу, но и ярую пуританку.

Оттавия улыбнулась кончиками губ: нелёгкая задача у баронессы Бонэм, её планы на счёт Элеоноры неосуществимы – нельзя укротить итальянский темперамент.

А Орин удивлялся себе: «Как странно, стоит взглянуть на Отту – и замирает сердце».

–Почему никто не наливает вино?– возмутилась пожилая женщина,– Племянник, ты как джентльмен, не в праве забывать о своих обязанностях.

–Ах, дамы, извините,– спохватился юноша.

–Мне вермута,– попросила тётушка,– Полынное вино полезно для печени.

За соседним столиком беседа протекала не менее оживлённо.

Наяда спросила у семьи Росс:

–О чём вы любите поговорить дома?

–Наша излюбленная тема разговоров – это изыскание аллегорий из «Библейских» притч,– сообщил Персиваль.

–Да, эта книга полна тайн и ещё не раскрытых сенсаций,– восторженно протянула Беула,– Порою смысл исторических событий завуалирован и едва уловим.

–А мне кажется: солидные куски текста искажены многочисленными переводами,– заявил Норман.

Его жена, не обращая внимания на мужа, спрашивала у Перси:

–Мне всегда было интересно знать: почему имя Бога – Джиховах (английское произношение Иегова) не упоминается в молитвах, а встречается лишь в текстах «Библии»?

Судовладелец ответил очередным вопросом:

–А Вы знаете, уважаемая, что Джиховах – это не полное имя Бога?

–Как не полное?– изумилась миссис Сэндлер.