Соседи. Мир за стеной

– Лишь бы ты была довольна, дорогая, – веселье являлось защитной реакцией сознания на тень страха, которая промелькнула в душе несколькими минутами ранее, – лишь бы ты была довольна.

– Ну, тогда держись! И к слову, Женя, я поменяла телефон. Купила у коллеги. Симку оставлю в старом. Для обновки вечером куплю новую. Конец связи.

– Опять она экономит! С рук! Как будто я мало зарабатываю, – беззлобно проворчал Орлов.

Едва жена положила трубку, Евгений Петрович бодро встал и, заварив себе ещё одну кружку кофе, вернулся за ноутбук, с каким-то внутренним, необъяснимым облегчением закрывая вкладки странных сайтов.

«Ремонтные компании города Иркутска. Отзывы» – таким был его следующий запрос.

Глава 4. Широкопрофильная компания Цырена

– Тесен мир, уважаемый Цырен! – начиная телефонный разговор, Евгений Петрович улыбался, прекрасно зная, к кому именно он обратиться с новой бедой.

– И вам не хворать, Евгений Петрович. Тебе снова нужны грузоперевозки?

– Нет Цырен Амгаланович. Мне нужны ваши таланты ремонтника. Я и не знал, что ваша фирма, помимо грузоперевозок, имеет столь широкий профиль. Поисковик выдал твои координаты, и я понял, что мой поиск ремонтной бригады долго не продлится.

– Время сейчас такое, – в своей манере, немного растягивая слова, лениво ответил предприниматель, – крутимся, как можем. Как я понимаю, речь пойдёт об объекте на Бабушкина?

– Да.

– Когда встретимся Евгений Петрович? Нужно посмотреть фронт работ. Там и с ценой определимся. Тебе не выставлю большой счёт.

– Ты меня балуешь, дорогой мой. Но я могу подъехать туда в любое время. У меня сегодня выходной.

– А не поздно? Уже вечереет. Улица Бабушкина очень меня не любит. Она тёмная и грустная, а моя фамилия Сагаан, что по-бурятски означает «белый». Тёмные улицы не любят белых людей.

– Как это расценивать? – совершенно не понял о чём идёт речь, Орлов.

– Как шутку Евгений Петрович, как шутку, – Цырен рассмеялся, давая понять, что просто играет понятиями на стереотипах врача, – думаете, я не знаю, что вы всей секцией за глаза в шутку звали меня шаманом?

– Прости, Церен Амгаланович, я…

– Да нечего прощать, Евгений Петрович. Всё хорошо. Я даже польщён. Через час буду на месте. Тебя устроит?

– Лучше через полтора. Жена взяла машину. Я прогуляюсь пешком.

– Хорошо. Полтора часа. Увидимся Евгений Петрович.

      Орлов стал одеваться немедленно – времени рассусоливать не было совсем. Это ещё десять лет назад Евгений Петрович мог легко преодолеть расстояние в шесть километров до точки назначения за 40 минут, но теперь… Теперь солидный возраст и сидячая работа внесли свои корректировки, вынуждая загодя придумывать столь длительные переходы.

Всей своей широкой душой Орлов не любил общественный транспорт. Душные, тёмные салоны маршруток, неприветливые, молчаливые люди – этот вариант передвижения Евгений Петрович исключил сразу. Вызвать такси было можно – в последнее время этот сервис был предельно развит в Иркутске. Но сегодняшняя погода за окном – идеальная погода для сибирской осени, буквально заставила Евгения Петровича накинуть пальто и, обмотав шею тёплым платком, выйти из подъезда для пешей прогулки.

Лёгкий, прохладный ветерок приятно коснулся щеки, обросшей щетиной, выдувая сонное тепло квартиры. Подняв воротник пальто, Евгений Петрович с наслаждением зажмурился на жёлтое солнце, и глубоко вдохнув чистый воздух окраины, отправился в путь.

Ковёр листьев захрустел под ногами. Не соглашаясь со своей неминуемой участью полного обнажения, вслед Евгению Петровичу зашелестели полуголые ветви тополей, провожая своего давнего знакомого. Небольшая, лохматая, дворовая собачка, завиляла хвостом при приближении хорошо знакомого человека, но, к сожалению сегодня, у Евгения не было припасено с собой чего-либо съестного:

– Прости, пёс-барбос! Завтра исправлюсь и покормлю, – доктор присел на корточки возле приветливой дворняги, и легко потрепал собаку за лохматое ухо.

Район Синюшкиной горы – далеко не центр Иркутска. В этом месте была своя прелесть – меньше пробок, больше зелени и неба над головой. Евгений Петрович очень любил этот район, в котором был рождён сорок пять лет назад, в обычной семье рабочих. Он знал каждый перекресток, каждый переулок и двор, однако прекрасно понимал необходимость прогресса и перемен.

«Человеку свойственно меняться и что-то менять в своей жизни» – размышлял доктор на ходу, передвигаясь размашистым, спортивным шагом по хитросплетению узких дворов, – «мы с Оксаной Богдановной немолоды и дожили бы свой век на Синюшке. Но дети… Дети должны получить больше, чем имели мы. Какой бы не была странной и жуткой квартира на Бабушкина, тем не менее, я готов побороться с тёмным прошлым, светлым и продуктивным настоящим»