Соседка

— После того, что ты сделала для меня прошлой ночью, — прошептал он, проводя пальцем по нежной округлости, — завтрак — это самое малое, чем я мог тебя отблагодарить.

— О! — выдохнула она, ловя его палец. — Так я и думала. Ты меня ничуть не уважаешь.

Мэдисон набросился на нее, кинул на подушки и прижался к девушке всем телом, запечатав ей рот горячим поцелуем.

— Так тебе нужно мое уважение? А?

Слоун усмехнулась:

— На пустой желудок — да, только оно.

— А после завтрака?

Слоун скромно потупила глаза, но Картер успел заметить озорной огонек, промелькнувший в них.

— Милорду надо немного подождать, и тогда он все сам поймет, — поддразнила она его.

Они набросились на еду.

— Как вкусно! — похвалила Слоун, отправляя в рот очередной кусок омлета с сыром. — Но мне все же не по нраву, что ты приготовил завтрак. Я — хозяйка, и это моя обязанность, ты не забыл?

— Ты заслуживаешь поощрения. К тому же погоди, не благодари меня так уж пламенно.

— Почему? — удивленно спросила девушка, не донеся до рта вилку. Мэдисон молчал, попивая свой кофе. — Картер! Почему?

— Дело в том, что я не прибрал в кухне.

Слоун положила вилку на поднос.

— Ты хочешь сказать, что кухня в руинах, так?

— Ну… не совсем…

Сложив руки на груди, она попыталась придать своему лицу суровое выражение, которое никак не сочеталось с ее всклокоченной головой и обнаженной грудью. Картер едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Так что же там? — настаивала она. Опустив глаза, молодой человек пробормотал:

— Ну… Бойня! Вот верное слово. Кухня напоминает сейчас бойню.

— Что проку подавать завтрак в постель, если ты не позаботился о том, чтобы кухня перестала напоминать бойню?

— А вот наводить порядок, боюсь, придется тебе, — медленно проговорил он, поднимая поднос с постели.

Мэдисону пришлось проявить немалую изобретательность, чтобы отвлечь внимание девушки от кухни. Сначала он повел Слоун в ванную и долго мыл ее под душем. Затем она захотела помыть ему голову, и он, млея от удовольствия, сидел на скамейке, пока девушка намыливала клочья его волос шампунем. Затем они встали под струю воды, наблюдая, как душ смывает мыло с их обнаженных тел…

Вернувшись в комнату, Слоун улеглась в постель. Картер вышел из ванной вслед за ней, яростно вытирая голову полотенцем. Она с удовольствием любовалась, как упругие мышцы переливаются под его загорелой кожей. Девушка вновь обратила внимание на то, что Мэдисон не делал лишних движений. Стройный и мускулистый, он напоминал античного героя.

Уронив полотенце на пол, Картер шагнул к ней. Приподнявшись, она взяла его за руку.

— Вы так красивы, мистер Мэдисон, — хрипловатым голосом молвила Слоун.

— У меня узловатые коленки.

— Нет, не узловатые, — возразила она. Увидев, что его брови скептически приподнялись, девушка наклонилась к его ногам, поглядела повнимательнее на колени и проговорила: — Ну… не совсем узловатые…

На сей раз она взяла инициативу в свои руки. Схватив Картера за руки, она потянула его в постель. С любопытством приняв игру, он молча повиновался всем ее указаниям. Слоун принялась внимательно изучать его тело.

— Картер, надо сказать, я стесняюсь тебя. Твоей наготы, — призналась девушка.

— Знаю, — тихо ответил он. — Не стоит. Можешь смело дотрагиваться до меня.

Он бы ничуть не удивился прошлой ночью, узнав, что Слоун девственница. Она была очень неопытна. Но ее страсть восполняла этот недостаток. И то, как она сейчас стояла перед ним — обнаженная, ничуть не смущавшаяся своей наготы, доказывало, что ему удалось разбудить ее чувственность и сексуальность. Мэдисон был горд.

Слоун набросилась на Картера, как дикарка, и это ему понравилось. Ее жадная страсть, хриплые стоны и дрожь не были притворными. Слоун была абсолютно искренней, и от этого Мэдисон любил ее с пугающей его самого силой. По сравнению с ней все прежние женщины напоминали безжизненные манекены, которые автоматически покорялись его воле.

А он сам? Разве он чаще всего не притворялся? Не издавал ли он сам восклицания и стоны просто потому, что его партнерша ждала их от него, потому, что так поступали герои его собственных книг?! А может, он старался вовсю лишь для того, чтобы поскорее довести женщину до оргазма и покончить с этим? И разве пустота, возникающая после близости, не была лучшим тому подтверждением? Разве не было у него такого ощущения, что физический голод он удовлетворил, а вот на душе стало мерзко? — спрашивал себя Картер.

Но прошлой ночью все было иначе. Соединившись со Слоун, он сразу понял, что она — женщина необыкновенная. С ней не было нужды притворяться и играть в любовь. Он мог полностью отдать себя во власть первородного инстинкта, и это доставляло огромное наслаждение. Но помимо всего этого, с ней он испытал не просто физическую близость, а удивительное чувство растворенности друг в друге, духовное родство…