Соседка авторитета

Максим рассказывал, что я умная женщина?? А Максим рассказывал, как…

Стоп. Максим же!..

– Вадим Андреевич, Максима…

– Я знаю, – неожиданно, чем привел меня в замешательство, перебил он. И поправил на шее галстук. Было очевидно, что он ему мешал, как петля на смертнике, поэтому жест у него получился такой, словно, торопясь крикнуть народу правду, он удерживал веревку рукой. – Я знаю, что случилось с Максимом. Можете написать и это.

– И образовать для него статью о нападении на сотрудника милиции?! – возмутилась, дико усмехаясь, я. Боже, что делают с женщинами три дня свободы от всех обязательств… – Никогда.

И удивилась, когда Вадим Андреевич улыбнулся и внимательно стал обшаривать взглядом мое лицо. Не ноги, заметьте, не грудь и не задницу. Лицо!

– А вы гораздо умнее, чем представлял мне вас Максим. Вы не сделаете ему вреда, можете мне верить. Впрочем, не хотите, не пишите. Это не суть важно, – и придвинул ко мне лист с собственным «Паркером». Наблюдая за моей нерешительностью при написании стандартной «шапки» заявления, качнул головой. – На имя областного прокурора пишите.

И я написала. Исписав первый лист, попросила второй. Когда закончился он, стала вымогать третий. Он не протестовал, напротив, вынув из стола всю пачку, положил ее передо мной. Пока я издевалась над золотым пером, держа его пальцами с грязными ногтями, он заварил чай и откуда-то достал бутерброды с колбасой.

Не понимаю, почему все так боятся прокуратуры? Тут дают свои золотые перья, наливают чай, не чета кафешному кофе, кормят вкусными булочками… И, стоит только попросить, тут же угощают сигаретой. Нет, если я выживу и мне доведется получить повестку из прокуратуры – лучше, конечно, не получать, – бояться и стучать коленями, как в УБОПе, я уже не буду. Здесь мило.

– Что мне делать теперь? – бодро спросила я, понимая, что процесс пошел.

– Ничего, – он подтянул к себе пачку, из которой угощал меня, и вытянул сигарету. – Идти домой.

– Что значит – идти домой?.. – У меня померкло в глазах, и я оборвалась на полуслове.

– Как бы вам объяснить… – он посмотрел на потолок, разыскивая там ответ на мой вопрос и, по всей видимости, найдя. – Сейчас выходите, садитесь на троллейбус номер девятнадцать, доезжаете до остановки «Автопарк», выходите и поднимаетесь в квартиру сорок четыре дома восемнадцать по улице…

– Я знаю, где живу! – забыв, где нахожусь, взревела я. – Вы что, не понимаете?! Меня там ждут!..

– Вас там ждет порядком соскучившаяся квартира, – он щелкнул зажигалкой. – Идите спокойно, примите душ, отдохните, поешьте по-человечески. Вас никто не тронет.

Он что, издевается?

– А… потом что?

– За вами приедут.

Я едва не упала со стула. Спасибо за помощь, Макс. «За мной приедут». Как это мило. Наверное, к подъезду подкатит «воронок», оттуда выскочат двое в штатском и придут. За мной. Москву я увижу лет через десять с конфискацией, въеду в нее со справкой об освобождении, со стрижкой «каре» и коротко постриженными ногтями. Перейду с «Собрания» на «Беломор», перестану замечать, что разговариваю матом, и каждый понедельник буду ходить отмечаться к избитому мною младшему лейтенанту в РОВД.

Все, я сломалась… Ноги не слушались, но я заставила их разогнуться.

– Спасибо…

– Не стоит благодарности. Мы с Максимом в одной футбольной команде играем, – и этот сухарь опять занялся своими бумагами.

Больше я не в состоянии бегать. Тот резерв, который имелся во мне, исчерпался как раз перед порогом кабинета этого Вадима Андреевича. Выбравшись на улицу, я, как заколдованная, подошла к остановке, дождалась «девятнадатого» троллейбуса, села в него и доехала до остановки «Автопарк». Поднялась на этаж своего дома и только сейчас поняла, что у меня нет ключей.

Плакать сил уже не было. Я просто опустилась на холодные ступени и прижалась затылком к арматуре перил. Буду сидеть, пока за мной не придут, здесь.

Но ожидание продлилось не долго. Я услышала под собой стук отворяемых дверей и вскоре увидела седую, с собранным на затылке пучком волос голову бабы Вали. Она медленно поднялась до промежуточного этажа, повернулась, увидела меня и всплеснула руками:

– Ну, я так и знала, что это ты. Ты зайди в сорок пятую, там тебе ключ оставили. Сидишь на холодном, девка!

Не в силах благодарить, я качнула головой, выпрямилась и подошла к сорок пятой квартире. И только сейчас, нажав на звонок, поняла, кого тревожу. Это же…

Антон Павлович? Да, его зовут так. Три последних дня не смогли выбить из моей головы его имя. Очень уж привлекательный мужчина. Впрочем, думаю я об этом сейчас при полном безразличии к его достоинствам.

Дверь щелкнула, и на пороге оказался он. Окинув меня с ног до головы не показавшимся мне пошлым еще в первый раз взглядом, результатом осмотра он, кажется, остался доволен.

– А солидным женщинам негоже ходить по пояс в голубиных какашках.

– Я спала на чердаке, – равнодушно заявила я, принимая на ладонь связку ключей.

– В джинсах за двести баксов?

– Это с какашками двести, – сил осталось ровно столько, чтобы отомкнуть замки. – Без них продают по восемьдесят три.