Соседская девочка

Я человек верующий, но никоим образом не мистик, не духовидец и не толкователь сновидений. Однако с этого дня меня начали мучить сны. Ангел прилетал и словно бы развертывал простыню передо мной и наводил кинематографический проектор, и в его стрекотании, в мелькании теней развертывались картины бунтов и пожаров, полей сражений и уличных баррикад. Мельком увидел я кучу изуродованных трупов, на которых поверху лежала смятая и запачканная горностаевая мантия, и я проснулся в ужасе от того, что никакого ужаса я не испытываю. Назавтра мне снились торжествующие рожи хамов, пьяных матросов и фабричных, но вместе с тем ангел на экране показывал мне похороны британской королевы Виктории, которые состоялись в 1901 году и были засняты фирмой «Патэ». Ах, как все было благопристойно, торжественно и скорбно, сколько народу, какое генеральство, какие дамы и господа! Когда гроб снимали с лафета и вносили в храм, я заметил в левом верхнем углу экрана женщину в белом, она стояла, кажется, на стуле, возвышаясь над толпою, и держала в руках ребенка, тоже в белом. Кто она была? Мне показалось, что это сама Британия со своим потомством. А затем шли ужасные сцены русского бунта.

Я во сне понял, что холодный шантажист генерал Рузский и его сотоварищ Родзянко – они правы. Россию спасет ответственное министерство. Когда эта мысль проникла в меня, ангел выключил кинопроектор, повернулся ко мне – у него было славное женственное лицо, все ангелы такие, – поднял палец к губам и прошептал: «Ответственное министерство».

То есть правительство, назначаемое Думой и ответственное перед нею. Государь же остается как некий символ единства народа со своим государством. Подобно усопшей Виктории, которая была великой королевой, но разные Гладстоны и Дизраэли чередовались в повседневном управлении империей. С того момента я смотрел на генерала Рузского с особым интересом. Возможно, это наш новый военный министр. «Надо бы, – говорил я себе, – почаще попадаться ему на глаза, но удержаться от подхалимства».

Целыми днями принимая депеши с фронтов и из столиц, я отлично представлял себе, что делается в России, и понимал, что времени уже почти не осталось. Я верил, что Россию и ее народ спасет только царский манифест об ответственном министерстве и Конституции.

Первого марта я вновь носил императору почту. На третий раз, это было ближе к полуночи, майор Штерн-Штильман велел мне отнести Его Величеству чай. Я поставил чайник, молочник, чашку, сахарницу и сухари на поднос, бювар с почтой прижал под мышкою, какой-то нижний чин распахнул передо мной межвагонные двери, и я вошел в царский салон.

Император сидел в кресле у окна, отодвинувшись от столика, на котором не было ни одной бумаги.

– Почта, Ваше Величество, – сказал я. – И чай.

– Ваше Императорское Величество! – строго поправил он, но тут же рассмеялся: – Шучу, шучу. Благодарю. Присаживайтесь, – я сел по другую сторону стола. – Не угодно ли чаю?

– Благодарю, Ваше Величество.

– Благодарю, «да» или благодарю, «нет»? – улыбнулся он.

– Да, благодарю Вас.

– Тут есть чашка, – сказал император. – Моя. От обеда осталась, вот. А вы будете пить из чистой. Позвольте я вам налью?

– Благодарю Вас, Ваше величество.

О господи! Сам Николай Второй, Божьей милостью всея Великия и Малыя и Белыя России император и самодержец, и прочая и прочая и прочая, – любезно наливает мне чай, а я сознаю пустоту и бессмысленность момента, ибо знаю: никто не будет благоговейно внимать моим воспоминаниям. Меня чуть не замутило.

– Вы устали? – ласково спросил император.

– Что Вы, Ваше Величество. Ну, разве чуть. Как мы все тут.

– Прекрасно. Рад с вами поговорить. Вы не генерал, не граф, не министр, – говорил он, слегка грассируя, – и даже, как мне представляется, не аристократ. Впрочем, поправьте меня, если не так…

– Дворянин, но никак не аристократ, вы правы, ваше величество.

– Прекрасно. Тогда скажите мне, капитан, хоть что-нибудь в утешение. Я не прошу у вас совета, не прошу рецепта… Несколько простых слов. Вроде «морок рассеется», «все пройдет». Что-нибудь такое. Искреннее. Для усталой души.

Я собрался с силами и сказал:

– Ваше Императорское Величество! Я каждый день читаю и суммирую сотни телеграмм. Ничего не пройдет и не рассеется. Выход один. России нужно ответственное министерство и Конституция. Нужно было еще позавчера, фигурально выражаясь. Но сейчас идут последние часы.

Он засмеялся:

– То-то я гляжу, другой офицер принес мне чай. Вас подослал Николай Владимирович?

– Кто?

– Генерал Рузский. А? Только откровенно.

– Нет, Ваше Величество. Честью офицера клянусь, нет. Это мои собственные мысли. Я видел сон. Ангел мне сказал, велел мне передать Вам вот это. Я видел во сне, как хоронят Викторию, английскую королеву. И я видел страдания, которые предстоят Вам и России. Ответственное министерство спасет Россию и Вас.

– Вы мистик? – поморщился он. – Я устал от мистиков во дворце. Вы говорите о конституционной монархии? Это лживая идея.