Соседская девочка

Но назавтра велел поставить этому парню прослушку на мобильник. Так и есть. Он проклинал Саруханова и клялся братьям и своей девушке, что найдет его и набьет ему морду. Что делать? Проще всего подкинуть наркоту. Но он всё поймет, выйдет после отсидки и станет мстить. Значит, тихо ликвидировать. Но братьям и девушке всё сразу станет ясно, и они будут мстить. Кстати, девушка была его невестой. Не исключено, что она уже беременна. Родится ребенок и тоже станет мстить. «Представляю себе, – подумал Саруханов, – мне будет шестьдесят, и тут на голову свалится двадцатилетний мститель. Поэтому надо составить список на ликвидацию. Сам этот хам, его девушка, два брата. Проверить насчет родителей. То есть от четырех до шести человек, не считая возможного эмбриона. Серьезное дело. Шесть человек, причем пятеро чисто профилактически. Не то чтобы жалко, но как-то слишком. А не ну ли его на хер, мудака?»

– Ну его на хер, мудака, – прошептал Саруханов и не стал доставать из кармана телефон.

Тем более что на самом деле его назначили старшим научным в РГГУ, а вовсе не директором в каком-то выдуманном Фонде перспективного планирования.

Так что они с Ниной отлично поужинали в «Старлайте».

Эринии, они же Эвмениды СВЕТЛАНА ИГОРЕВНА КАЛУЖАНКИНА,

сорока семи лет, русская, беспартийная, замужем, образование среднее специальное, сидела в вагоне метро и решала сканворд. Сканвод был простенький и быстренький. Певица наша примадонна – Пугачева. Математик, влюбленный в Софью Ковалевскую, – Вейерштрасс. Безалкогольный напиток из трех букв – чай, гы-гы. Портативное транспортное средство – самокат. Одна из Эриний – так… хоп! Тисифона. Приспособление для удержания пояса – шлёвка.

Вдруг Светлана Игоревна услышала голос. Громкий, гадкий, звонкий и в то же время трескучий.

Она подняла голову от сканворда. На скамейке напротив сидели двое парней и девушка. Девушка молчала, а парни разговаривали. Один что-то бухтел и кивал, а вот второй громко рассказывал, как вчера круто что-то там. Голос был такой громкий, что заслонял слова. Но громкий в самом отвратном смысле – какой-то у него был проникающий тембр. Видно было, что парень вовсе не напрягается так орать, это у него само получается, естественно и легко – так, что у всех ломит перепонки. Вид у него был тоже отвратный. Худой, наглый и в длинном шарфике.

Светлана Игоревна вспомнила, как давным-давно она отдыхала на Азовском море. Совсем почти что девочкой еще. Сняла комнату в частном секторе. Утром хозяйка стала громко объяснять ей, где тут моют посуду. Перепонки ломило. «Зачем вы на меня кричите?» – спросила Светлана Игоревна, тогда еще Света. «Так я ж не кричу! – изумилась хозяйка еще громче и звонче. – Так это ж у меня голос такой!» «Всегда?» – уточнила Света. «А что ж такого?» – сказала та еще громче. «Пожалуйста, верните мне задаток, и я съеду!» «Еще чего! Отживи пять дней задатка, и тогда съезжай на здоровьичко, а пока не выдумывай!» Света заплакала и сказала: «Лучше отдайте!» Хозяйка пристально посмотрела в серые Светины глазки, залезла под фартук, и вытащила ту самую пачечку денег, которую Света ей вчера передала, и, держа в руках тяжелую печную кочергу, молча ждала, пока Света запихает свои брючки и кофточки в рюкзак.

Светлана Игоревна помахала журналом со сканвордом, чтобы привлечь внимание этого парня. Но он не обратил внимания. Зато девушка посмотрела на нее. Светлана Игоревна показала девушке на парня и прижала палец к губам. Та не поняла. А парень продолжал что-то громко-звонко-гадостно-трескуче излагать. Светлана Игоревна надеялась, что поезд разгонится, и загрохочет, и хоть чуть заглушит этот мерзкий тенор, рвущий уши и мозги. Но куда там! Грохот поезда совсем как будто бы затих на фоне голоса, и все люди вокруг, во всем вагоне, тоже как будто бы исчезли на фоне этой наглой рожи. Самый ужас был в том, что этот парень ничего не нарушал. Ни к кому не приставал и даже не матерился.

Поезд стал замедлять ход перед остановкой.

Светлана Игоревна встала, сложила журнал, пихнула его в сумку и в отдельном кармашке сумки нащупала австрийский выкидной нож. Она его носила с собой, чтоб защищаться от насильников и защищать детей от педофилов.

Поезд остановился. Три человека вошли, шестеро вышли. Светлана Игоревна была седьмая. Она задержалась у дверей и с некоторой даже надеждой посмотрела на парня – вдруг умолкнет? Но он продолжал. Осталось буквально три секунды. «Осторожно, двери закрываются!» Она нажала на ноже секретную кнопку. Лезвие выкинулось, щелкнул фиксатор. Она ловко подхватила шарфик на шее парня, закутав в него свой нож, воткнула лезвие ему в шею и выскочила в закрывающиеся двери.

Красивая струя красивой крови красивым фонтаном брызнула на стекло и красивыми каплями стала сползать вниз.

Поезд тронулся и уехал.

«Тисифона!» – вспомнила Светлана Игоревна.

единожды солгавший ПОДЛИННОСТЬ

– Где ты был? С кем ты там был? Зачем ты там был? – набросилась Наташа на Митю, едва он переступил порог квартиры.