Соседский ребенок

Я стою перед зеркалом в спальне и тщательно наношу макияж. Очень нужно скрыть огромные баулы под глазами. После ссоры на неделе мы с Домиником пришли к напряженному перемирию. Сегодня суббота, и Джимми и Роза устраивают вечеринку с барбекю. Если честно, я бы предпочла семейный пикник на пляже, или долгую прогулку, или вообще воткнуть ржавые иголки себе в глаза, но Доминик считает, что вечеринка будет нам на пользу. А если не пойду, это превратится в еще один повод для ссоры. Так что я пытаюсь придать себе презентабельный вид, чтобы хорошо выглядеть перед соседями, которые в курсе той унизительной истории, когда Доминик взял Дейзи в магазин.

Во втором доме уже врубили музыку, и я узнаю песенку из какого-то чарта, названия которой не помню. Буханье ударных только подстегивает тех кошек, что скребут у меня на душе, так что долго там задерживаться я не собираюсь. Максимум час, потом скажу, что надо кормить Дейзи, или придумаю какую-нибудь еще отговорку.

– Ты готова, Кирст? – спрашивает Доминик, коротко стуча в дверь спальни.

– Еще две минуты! – отвечаю я.

– Я жду внизу.

Ликование в его голосе раздражает меня. И чего его так радует вечеринка у двадцатилетних? Действительно ли мы отдаляемся друг от друга? Неужели я становлюсь скучной и занудной матроной, в то время как у него еще не иссякло желание тусоваться? Накладывая искусственный загар на щеки, я стараюсь думать о нем объективно. До рождения Дейзи я, наверное, пришла бы в восторг от перспективы повеселиться на вечеринке. Сейчас же у меня ощущение, что больше ничто не может меня обрадовать. Любое событие вызывает либо тревогу, либо гнев, либо печаль. Я затаиваю дыхание, чтобы остановить слезы. Да почему, черт побери, я все время плачу?

Врач, вероятно, была права – у меня переутомление, и мне следовало бы пойти в группу по медитации, как она советовала. Но тогда мне придется признать, что я не справляюсь, что я потерпела крах как мать. Я много лет хотела ребенка, и вот наконец у меня есть Дейзи, однако я не могу наслаждаться материнством, потому что то плачу, то вою, то запираюсь в четырех стенах от всего мира. Надо прекратить этот спуск в кроличью нору. По идее, я должна с радостью идти на вечеринку, а не анализировать, почему моя семейная жизнь катится под откос. И я пойду на это барбекю и попытаюсь откусить хоть капельку всеобщего веселья – хотя бы для того, чтобы доказать самой себе, что я все та же, какой была раньше. Что я не потеряла саму себя.

– Кирсти! Ты идешь? – кричит снизу Доминик. Теперь в его голосе слышится нетерпение.

Провожу помадой по губам, на мгновение смыкаю губы и делаю глубокий вздох. Час точно выдержу.

– Ага, иду! – кричу в ответ, разглаживая на бедрах красное платье и взбивая темные волосы.

* * *

Сад Джимми и Розы как из журнала: мощеные дорожки, купель, темная плетеная мебель, изумрудно-зеленая трава (Мартин взбесился бы от столь наглого пренебрежения запретом на полив), садовая печь из белого кирпича и просторная беседка из кедра с барной стойкой. Красивые люди напоминают тропических птиц, прилетевших в этот прекрасный сад. Кто-то пьет коктейль, кто-то курит электронную сигарету, но все, кажется, находятся в ладу с собой и вселенной.

Дейзи сидит у меня на бедре и широко раскрытыми глазами смотрит по сторонам. Доминик взглядом выискивает знакомых. Я пытаюсь оставаться незаметной. Я чувствую в воздухе своеобразную смесь запахов – дыма, мяса, духов, коктейлей и крема от загара. Здесь, у Клиффордов, даже солнце светит по-другому – ярче или даже более экзотично, как для пары бледнолицых туристов, прибывших на тропический курорт.

– Вы выбрались! – Из толпы гостей появляется Роза и плавно движется к нам. На ней до безумия коротенький ажурный пляжный костюм и босоножки на высокой пробковой танкетке. Я улыбаюсь и протягиваю ей бутылку холодного просекко. – Очаровательно, – говорит она. – Спасибо, Кирсти. Привет, Доминик. Джимми где-то там – наверное, в доме, возится с музыкой.

Мы с ней прикладываемся друг к другу щечками, и она предлагает нам напитки.

– Я не пью, – говорю я, показывая на Дейзи, – но мы прихватили с собой безалкогольного пива. Вот его я и выпью.

Роза открывает мне бутылку, а Доминику протягивает бутылку обычного пива.

– Ой, а вот и Джимми, – говорит она с улыбкой.

– Эй, привет, Кирсти. Доминик, дружище. – Доминик и Джимми чокаются бутылками и тут же принимаются обсуждать характеристики гоночных велосипедов.

Мы с Розой болтаем ни о чем, и тут я замечаю у садовой печи знакомую фигуру. У меня сдавливает горло, и я вцепляюсь в руку Доминика.

– Ой! – Он поворачивается ко мне. – Кирсти, в чем дело?

Я чувствую, как Джимми и Роза таращатся на меня, но не могу отвести взгляд от того человека.

– Здесь Мартин, – шепчу я.

Доминик, Роза и Джимми поворачиваются и смотрят на нашего соседа.

– А что такое? – спрашивает Роза. – Он немножко не в себе, но ведь он неплохой, правда?

– Кирсти думает, что он у себя в подвале держит секс-рабов, – с невозмутимым видом заявляет Доминик.