Соседский ребенок

Лестница передо мной выглядит как пропасть. Рискованно спускаться вниз с дочкой на руках, поэтому я сажусь и принимаюсь съезжать по ступенькам, надеясь, что никто меня не увидит. Но мои надежды рассыпаются в прах, когда в дом входят две смеющиеся женщины, ярко разодетые и с блестящими волосами.

Я чувствую, как они таращатся на меня, но, что бы они там ни думали, сейчас моя главная задача не свалиться и сдержать тошноту.

– Что с вами? – спрашивает одна, а другая смеется – надо мной, без сомнения.

– Я в порядке. – Язык ворочается медленно и тяжело.

– Боже, я знаю ее, – шипит другая.

– Кто она? А как же ее бедный ребенок?

– Ее зовут Кирсти. Похоже, у нее съехала крыша.

Сквозь новый приступ головокружения и тошноты я узнаю голос. Я на мгновение прекращаю движение и смотрю на Тамсин Прайс, которая уставилась на меня с плохо скрываемым презрением. Что она здесь делает? Откуда она знает Клиффордов?

– Я не пьяная, – бормочу. – Мне плохо.

– Нечего напиваться, когда у тебя маленький ребенок, – говорит Тамсин.

– Ты знаешь ее? – шокированным шепотом спрашивает ее спутница.

– Раньше она никогда так себя не вела, – говорит Тамсин. – В школе была правильной серой мышкой. Наверное, это кризис среднего возраста.

– Как ты здесь оказалась? – спрашиваю я, нечетко выговаривая слова.

– Доминик меня пригласил, – с ухмылкой отвечает она. Во всяком случае, мне кажется, что она так сказала. Только разве это может быть правдой? Доминик никогда бы так не поступил.

Женщины расступаются, когда я добираюсь до последней ступеньки. У меня не хватает сил ответить на ложь Тамсин. Нужно удержаться на ногах и не уронить Дейзи. В общем, они позволяют мне пройти, провожая меня ошеломленными взглядами и перешептываниями.

Надо найти Доминика. Каким-то образом мне удается пройти через холл и попасть на кухню, где я вижу море лиц. Медленно протискиваюсь через толпу, и все с открытыми ртами смотрят на меня.

Мой муж где-то в саду. Надо выйти из дома. Надо отдать ему Дейзи. Он не обрадуется. Он не сможет от души повеселиться, если придется возиться с Дейзи. Я иду к заднему крыльцу, оступаюсь и цепляюсь каблуком за порог. Мои колени подгибаются, и я с криком падаю. Я стараюсь упасть на спину, чтобы удержать Дейзи и не дать ей скатиться на твердые плитки патио.

Я падаю очень медленно, и мне кажется, что я в любой момент могу выпрямиться. Но вдруг все начинает бешено ускоряться – как будто кто-то щелкнул переключателем. Я отчаянно пытаюсь удержать дочь, ужасаясь тому, что сжимаю ее слишком крепко или недостаточно крепко. Когда я боком ударяюсь о землю, Дейзи вылетает из моих руки и скользит через патио. Вслед за шокированными возгласами и криками наступает тишина, нарушаемая безразличной ко всему громкой музыкой.

А затем Дейзи издает пронзительный вопль.

– Господи!

– Что с ребенком?

– Как ты?

– Она упала.

– Она пьяна?

– Она под кайфом?

– Ее зовут Кирсти.

– Она выронила ребенка.

Голоса плывут надо мной, но меня сейчас волнует моя дочь, а не гости.

– Что с Дейзи? – спрашиваю я и тянусь к ней, но ее подхватывает кто-то чужой. – Она в порядке? – Я вытираю лицо тыльной стороной ладони. – В порядке? Я… нет… я. – Да что со мной такое? Я говорю как пьяная. Мое тело онемело, я не чувствую боли, хотя знаю, что ударилась сильно.

– Она пьяна в стельку!

– Кто она?

– Думаю, кто-то из их соседей.

– Кирсти! Что с тобой?

Это Доминик. Я встаю на четвереньки.

– Упала, – с трудом произношу я и изрыгаю содержимое желудка на плитки патио.

– Фэ! – вопят женщины.

– Мерзость какая.

– Какого черта! Она заблевала мне туфли!

Я ощущаю запах мужниного лосьона после бритья. Чувствую, как его руки обхватывают меня. Кладу голову ему на грудь. Слышу его голос, злой, шипящий.

– Ты напилась, Кирсти? Точно напилась. Набухалась под завязку. Как ты могла? Дейзи могла пораниться! Ты могла убить ее!

– Она порядке? – добиваюсь ответа я. – Дейзи? Она в порядке?

– С ней все хорошо, только не твоими усилиями.

– Я не пьяна. Мне плохо. – Меня опять тошнит, и на этот раз рвотные массы пачкают безупречно чистую рубашку Доминика.

– Чтоб тебя! – вопит он. – Все, домой.

– Принеси Дейзи, – говорю я. У меня нет сил держать голову, она мотается взад-вперед.

– Нет. Ты не в том состоянии. Просто не верится. Я не могу в это поверить, черт побери. Посмотри на себя, Кирсти. Тебе ни под каким видом нельзя было пить. Ты же кормишь грудью, ради всего святого. Это же безответственность.

– Дейзи, – не отступаю я. Хотя мое сознание затуманено, меня охватывает панический страх – ведь лучшего момента, чтобы ее похитить, не придумаешь.

– С Дейзи все в порядке, – зло говорит Доминик. – Она с Мел.

Я пытаюсь объяснить ему, что я не пьяна. Что я выпила всего две бутылки безалкогольного пива. Что со мной случилось что-то другое. Что, может, это аллергическая реакция. Но слова застревают во мне. Рот словно забит ватой, мозг обленился. Такое ощущение, что я не здесь. Вне своего тела. Это плохо. Надо закрыть глаза. Надо поспать.