Соседский ребенок

Мое облегчение оказывается кратковременным. Ярость, словно током, пронзает все мое тело. Я заставлю Паркфилда заплатить за то, что он сделал со мной и с этой бедной девочкой.

– Простите, что из-за меня вам было плохо на барбекю, – говорит Ханна. – Когда я узнала об этом, очень пожалела. Джесс рассказала, что вы упали и выронили Дейзи, и я дико расстроилась. Я не должна была так поступать.

– Даже не знала, что ты там тоже была. Не видела тебя.

Ханна хмыкает.

– Просто я быстро прошмыгнула к соседям и вернулась домой. Я сидела с Лео, чтобы никто не узнал, что у меня есть ребенок. Но вы же не сдадите меня социальным службам, да?

– Ты любишь его? – спрашиваю я. – Своего малыша?

– Больше всего на свете. Я понимаю, что это звучит странно, если учесть, кто его отец. Но ведь Лео ни в чем не виноват, правда?

– Да. Он не виноват. – И одновременно я задаюсь вопросом, как она будет воспринимать своего сына по мере его взросления. Будет ли она сожалеть о его рождении, когда он станет похож на своего отца? Надеюсь, нет. Тут я вспоминаю еще кое о чем. – Это Стивен звонил мне в тот раз?

– Звонил?

– Да, – говорю я. – Кто-то позвонил мне, стал угрожать и требовать, чтобы я не совала свой нос куда не следует.

– Не знаю, – отвечает Ханна. – Но готова поспорить, что это он. Очень похоже на него. У него началась самая настоящая паранойя с тех пор, как мы привезли Лео домой. Он все время злится, требует, чтобы Лео не плакал, чтобы все окна были закрыты – он боится, что кто-то услышит его.

– А где ты рожала? В больнице? Вы же уезжали почти на все лето…

– Мы жили в Корнуолле, в коттедже, – отвечает Ханна, и ее лицо омрачается. – Мамина двоюродная сестра работает там акушеркой. Она приняла у меня роды на дому. Но потом… в общем, она записала родителями маму и Стивена. Мама и Лео прошли там все медицинские осмотры и получили все документы. Но Стивен все равно боится, что все откроется, и у него постоянно дрянное настроение. Он считает, что рано или поздно социальные службы что-то заподозрят. И в том, что мы вляпались в эту историю, он обвиняет меня, представляете?

– Но тогда зачем вы переезжаете, если Лео зарегистрировали на твою маму и отчима? – спрашиваю я. – Разве Стивен этим не подстраховал себя? Ведь в том, что у них ребенок, нет ничего предосудительного, правда?

Ханна качает головой.

– Нет, но мама не была беременной. Могут начаться пересуды. Стивен думает, что если мы переедем туда, где будут другие органы здравоохранения, будет проще скрыть, что на самом деле Лео мой. А еще Стивен не доверяет Каллу. Считает, что он обязательно проболтается. Получается, что в этом он оказался прав.

– Каллум рассказал мне только потому, что беспокоится о тебе. – Я бросаю взгляд на часы. Почти половина девятого. – Стивен уже уехал в школу?

Ханна кивает.

– Я сделала вид, что неважно себя чувствую, и осталась в своей комнате. У меня нет сил видеть его. А потом я дождалась, когда он уедет, и пошла к вам.

– Ясно. Давай так: если не возражаешь, я пойду к твоей маме и расскажу ей, что происходит. Хочешь пойти со мной? Или подождешь здесь?

– Нет, не надо! Пожалуйста. Прошу вас, ничего не говорите.

– Нам придется рассказать, Ханна. Иначе все продолжится. Я на твоей стороне.

– А что, если она не поверит вам? – Она нервно проводит рукой по голове и принимается теребить прядь волос.

– Зачем ей мне верить? Она поверит тебе.

– А что, если она набросится на Стивена и он изобьет ее? Или изобьет мою сестру? – Ханна проходит в дальний конец кухни, разворачивается и идет обратно.

– Ничего он ей не сделает, – говорю я, пытаясь поймать ее взгляд, пытаясь заставить ее поверить мне, – потому что мы положим конец всему этому, ясно? Мы остановим его. Сегодня же.

Но Ханна продолжает расхаживать взад-вперед и грызет ноготь.

– Я понимаю, как тебе страшно, – гну свое я, – но если мы хотим остановить его, нам придется все рассказать твоей маме. Ты и так уже проявила невероятную отвагу, придя ко мне и рассказав все. Продержись еще немного, пока мы с этим не покончим.

– А как же он? Стивен? – Она останавливается на середине кухни и поворачивается ко мне. – Что будет с ним?

– Будем надеяться, что его посадят в тюрьму и выбросят ключи от камеры, – говорю я, хотя на самом деле считаю, что он заслуживает худшего.

– Можно мне побыть здесь, пока вы будете разговаривать с мамой? – спрашивает Ханна. – Просто… я не уверена, что у меня получится. Я не смогу рассказать ей.

– Конечно, – отвечаю. – Конечно, можно.

Ханна кивает несколько раз и устремляет взгляд куда-то вдаль. Мне трудно представить, через что ей пришлось пройти.

С Дейзи на руках я иду к соседям. Понимаю, что будет нелегко. Мне предстоит разбить вдребезги все иллюзии Лорны. Я еще не решила, каким образом донести до нее печальную весть.

Она открывает дверь с обычным хмурым видом. Но за недовольством я вижу боль и усталость. За последние годы она, вероятно, порвала со всеми друзьями.

– Привет, Лорна. Мы можем поговорить?