Соски в папином ящике с инструментами

Папа выстрелил снова. Вторая пуля попала ей прямо в лоб. Семейные фотографии на стене позади нее, со вкусом оформленные и с гордостью выставленные на всеобщее обозрение, внезапно покрылись пятнами крови и мясистыми кусочками мозга.

Коди наблюдал, как мама упала навзничь и тяжело приземлилась на ковер. Она дернулась один раз... два... Затем замерла. Эта глупая улыбка все еще была, и навсегда осталась, на ее лице.

Испугавшись, Коди убежал от своего отца. Он присел у основания комода в нескольких футах от него и съежился.

- Пожалуйста... пожалуйста, папа. Не надо.

Отец долго смотрел на него. Он опустил пистолет и швырнул его через всю комнату. Он отскочил и приземлился на пороге ванной комнаты.

- Я не собираюсь стрелять в тебя, сынок, - сказал он.

Он перешагнул через мертвое тело жены и тяжело опустился на край огромной кровати, которую делил с ней в течение четырнадцати лет.

Коди уставился на него. Ему хотелось сорваться с места и убежать... Вниз по лестнице, из дома, на улицу. Но он остался там, где был.

- Почему... почему ты так с ней поступил? С мамой. Почему ты отрезал ее... ее...?

Гарольд Доусон поднял голову и посмотрел на сына. Его глаза были полны боли.

- Коди... Я этого не делал, - он уставился на свою жену.  - Она сделала это... до того, как мы поженились.

- Но... но я нашел твой ящик с инструментами.

- Сынок, этот ящик с инструментами был не моим. Он был ее.

Мальчик не думал, что может чувствовать себя еще хуже, чем в хранилище на другом конце города.

- Значит, ты не тот... - он запнулся, пытаясь переварить то, что теперь знал. - Эта девушка... прикована к полу...

Папа кивнул.

- Это ее рук дела.

- Все они?

- Все они...

Коди выпрямился, но не двинулся к отцу. Он стоял там, где стоял.

- Но ты знал. Знал, что она была...

- Мастером-на-все-руки? - голос его отца был ровным, бесцветным. - С самого начала.

- Но... почему?

- Ты слишком мал, чтобы понять, Коди, - сказал он ему. - Мужчина может любить женщину так сильно, что готов смириться и позволить ей все, что угодно. Даже обнять самый настоящий и проклятый кусочек Ада на Земле... просто чтобы быть рядом с ней.

Вдалеке они услышали вой сирен.

- Они скоро будут здесь, и ты какое-то время меня не увидишь. Может быть... в последний раз. Твои дядя и тетя в Виргинии хорошо о тебе позаботятся.

Дебби дернулась и выдохнула.

- Она жива! -  застонал Коди.

- Нет, - заверил его отец. - Просто ее тело привыкает к смерти... ее системы отключаются навсегда. Я видел, как это случалось раньше.

Коди знал, что так оно и было.

- Они посадят меня за соучастие.  Меня никогда не было рядом, когда она это делала. Просто я приходил, чтобы проявить немного доброты и прибраться после. Поначалу они, вероятно, захотят повесить это на меня, но дневники твоей мамы все прояснят. У нее их было очень много. С первых дней, когда она еще училась в средней школе и до сих пор. Я никогда их не читал. Она поощряла это... Но я никогда не мог заставить себя...

Снаружи вой сирен стал пронзительным и громким. Вскоре вспышки голубых огней отразились в окнах спальни и окрасили стены.

- Прости меня, сынок. Прости за весь этот уродливый беспорядок. Всегда помни... Я люблю тебя, - он протянул руки, но они остались пустыми.

Коди хотел ответить тем же, но это было не в его характере.

- Залезай в тот шкаф и оставайся там, - проинструктировал его отец. - Я не хочу, чтобы ты видел, как придут искать Мастера-на-все-руки.

Мальчик кивнул и шагнул в шкаф. Слезы затуманили его последний взгляд на Гарольда Доусона, прежде чем дверь закрылась. Сквозь искажение ему показалось, что он впервые за очень долгое время увидел, как его отец улыбается.

Стоя в темноте, слушая топот ног в коридоре и возбужденные голоса, Коди задавался вопросом, как беззаботная жизнь мальчика может перевернуться вверх дном и вывернуться наизнанку за считанные дни.

И все из-за банки детского питания в старом, изношенном ящике с инструментами.

* * *

Через неделю после своего двадцать второго дня рождения Коди Доусон сопровождал свою новую невесту, Синтию, в Вашингтон, округ Колумбия.

Это был их медовый месяц, и ни один из них никогда раньше не был в столице страны. Коди только что окончил колледж и открывал новую должность по продажам в фармацевтической компании в Ричмонде. Синди начала стажировку медсестры в больнице, хотя все еще училась неполный рабочий день в школе. Она надеялась стать практикующей медсестрой через год или два.

Они осмотрели все достопримечательности. Здание Капитолия, памятники, мемориалы. Они даже совершили экскурсию по Белому дому. Затем, совершая обход в Смитсоновском музее, Коди увидел вывеску и замер на месте.

- Пошли, - поторопила Синди. - Давай перекусим, а потом отправимся в Национальную галерею. Там есть несколько картин, которые я всегда хотела увидеть.

Но Коди не двинулся с места. Он просто посмотрел на баннер, который висел перед Музеем американской истории. Знамя, которое могло похвастаться несколькими печально известными лицами... и одним знакомым.

- Ты собираешься пойти туда?

- Да.

Она крепко, с любовью сжала его руку.