Сословные условности

– А женщинам такого класса, можно сказать, девушкам из высшего общества, как известно, трудно избежать одиночества. Обычному человеку к вам просто боязно подойти, да и необычному, пожалуй, тоже, – изрёк Седой, достал из машины коробку вина и вручил её Мухину. – Это вот только старые знакомые запросто с вами общаются, ну и примкнувшие к ним. Надеюсь, вы позволите.

Затем Седой с Мухиным жарили шашлык, Полина накрывала на стол, девица щебетала, а Ирка с Наташей наблюдали за процессом, с удовольствием попивая чудесное вино, привезенное Седым. Наташа отметила, что Полина вполне неплохо хлопочет по хозяйству, старательно и умело, и перестала её ненавидеть. Действительно, может и подаст Мухину пресловутый стакан воды в старости, раз больше некому. Уколы ему будет делать, памперсы менять.

– Знаешь, меня не покидает подозрение, – прошептала Ирка, – что все эти престарелые бонвиваны типа этих двух ночами пьют кровь из молодых девушек, не хотят умирать.

– Это Седой престарелый бонвиван, а наш Муха тебе и мне ровесник, ему бы подстричься да мышцы как следует подкачать, глядишь, не хуже моего сантехника будет, – прошептала Наташа в ответ.

– Твоего сантехника? – Ирка чуть не поперхнулась.

– Хорошо. Любого сантехника.

– Да, любому сантехнику Муха даже близко не конкурент, – возразила Ирка. – А особенно тому, который твой.

– О чём шепчетесь, девчонки? – поинтересовался Мухин. Он принёс со двора большой поднос с шампурами и водрузил его на стол. – Сплетничаете про мальчиков, небось.

– Сантехникам кости моем, – сообщила Наташа.

– Почему сантехникам? – спросил Седой, вошедший следом за Мухой.

– А у нас знакомых президентов нет.

– Вы даже не представляете, как вам повезло, – сказал Седой, усаживаясь за стол.

Из этого замечания Наташа сделала вывод, что у самого Седого просто куча знакомых президентов, но знакомства эти не доставляют ему никакого удовольствия. Неужели он и правда магнат?

После еды опять пили вино, расположившись на просторной террасе.

– Вот, Игорь, я всегда тебе завидовал. – Седой ястребиным взором обозрел окрестности. – Умеешь устраиваться. Если б ты знал, как я устал, как мне всё это надоело. – Он склонил голову и потёр седые виски. – Выборы-шмыборы опять на носу, бляха-муха.

– Да! Мне эти ваши шмыборы уж точно по большому барабану, – самодовольно произнёс Мухин. – Тотальная автономия и независимость – вот мой конёк!

– Независимость от чего? – не удержалась Наташа.

– От всего: от власти, от государства, от женщин, от детей. Я абсолютно самодостаточен и свободен. Как в песне «я свободееен»!

– Ну-ка, поделись опытом, – попросила Ирка. – На что же ты живёшь?

– Я, некоторым образом, рантье, – поведал Мухин. – Недвижку кое-какую в собственности имею, сдаю её в аренду и посылаю всех лесом.

– И как же ты при этом не зависишь от государства? – удивилась Наташа и ей показалось, что Седой усмехнулся.

– А никак не завишу. Зачем мне государство в моём бизнесе?

– А налоги?

– Какие налоги? – Мухин посмотрел на Наташу как на больную и покрутил пальцем у виска. – Пусть налоги платят те, кто от звонка до звонка работу работает, и остальные лохи.

– Подожди. – В разговор встряла Ирка. – Ты же в магазине еду покупаешь, лекарства в аптеке, бензином заправляешься, электроэнергию оплачиваешь, и не знаю, что там ещё. В цену всегда включены налоги. Ты их всё равно платишь, хочешь ты того или нет. А значит зависишь от государства и от власти.

– Цены – это такие пустяки. Цены вырастут, тогда и я арендную плату повышу. Делов-то! – Мухин фыркнул.

– Вот! Я же говорил, Игорёк молодец! – одобрил Мухина Седой.

– Ну, хорошо, – согласилась Наташа. – Допустим, государство своими налогами и тарифами весь частный бизнес не поубивает, чтобы некому было у тебя недвижку твою в аренду брать.

– Весь не поубивает! – Мухин поднял указательный палец вверх. – Не та система, но даже если поубивает, то полугосударственный и государственный бизнес останется.

– А если прямо по твоему дому автотрассу проложат? – Наташе почему-то очень захотелось, чтобы прямо по тому месту, где сейчас сидит самодовольный Муха, прошла скоростная трасса Архангельск – Петрозаводск – Петербург.

– Это невозможно, – сказала Ирка. – Тут же частная собственность.

– Это у вас в Америке частная собственность, – ответила Наташа. – А у нас не в Америке, если захотят землю изъять, пинок под зад запросто дадут, и летите, голуби, летите, оспаривайте в суде федеральную надобность, трясите своими бумажками про собственность или митингуйте, сколько влезет.

– У нас в стране надо уметь жить, – глубокомысленно изрёк Мухин. – Дружить с правильными людьми, а не митинговать и судиться. Тогда и бизнес твой будет процветать, и на собственность никто не покусится.

Наташа тут же поняла, что Седой именно и есть тот самый правильный человек, с которым в нашей стране надо дружить.

– Хорошо, с этим я согласна, правильные друзья – великая сила! – говоря это, Наташа почтительно посмотрела на Седого. – А вот преступность, обнищание трудящихся? Это же серьёзная проблема. А ну как полезут они к тебе со всех сторон с вилами.