Сословные условности

– Пусть только сунуться, я их встречу шквальным огнём. У меня тут всё пристреляно. – Мухин недобро сверкнул глазами, и Наташа ему сразу поверила, однако останавливаться в своих изысканиях не собиралась.

– А вдруг ты спать будешь в это время?

– А для этого у меня имеются злые собаки, которых я каждую ночь выпускаю на территорию, и всякая местная шваль, включая ментов, прекрасно это знает, поэтому ко мне за периметр никто не суётся.

Услышав это, Ирка пискнула и убрала свои длиннющие ноги с перилл террасы.

– Не бойся. Еще не время, – успокоил её Мухин.

– Что-то я никаких собак не слышала, – скептически заметила Наташа.

– А серьёзные собаки не брешут, – наставительно сказал Седой.

Весь вечер Наташа наблюдала, как он поглядывает на Ирку, и чувствовалось, что та уж очень ему понравилась. Ну, ещё бы! Он же сказал чего-то там про породу. Небось ценитель породистых лошадей, собак и женщин. Чего ж тогда с такой неказистой возится? Девицу Седого можно с полным основанием назвать никакущей. Видимо, Ирка права, и он по ночам пьёт из этой девицы кровь для собственного омоложения. Кстати, и сам с виду на вампира смахивает. Сухопарый такой, глаза льдистые прозрачные, но в целом, можно даже сказать, красивый. Похоже, что вот этот уж точно ни от кого и ни от чего не зависит, хоть и говорит, что независимости Мухи завидует.

– Я вот ещё интересуюсь, – спросила Наташа у Мухина, – как тебе удаётся оставаться независимым от женщин и детей?

При этих её словах тихий щебет юных дев, на фоне которого развивалась столь поучительная беседа, внезапно стих.

– Ну, тебе ли не знать? – Муха посмотрел на Наташу со значением. – Я умею вовремя говорить нет, если чувствую, что отношения втягивают меня в какие-то ненужные обязательства.

– С женщинами понятно. – Ирка махнула рукой. – Но что-то не верится, что ты бросаешь своих детей.

– Смотря что ты подразумеваешь под словом «бросаешь». Я считаю, чем больше детей, тем лучше. Кстати, у меня их трое. Пока трое! – Мухин сделал паузу и ухмыльнулся. – Все мальчики, между прочим. Я их обеспечиваю в достаточном объёме, даю им хорошее образование, такое, которое считаю нужным, и общаюсь, но общаюсь только в своё удовольствие. Не люблю, когда меня напрягают, когда говорят, что я должен делать, а чего не должен.

Наташа прислушалась, щебет возобновился.

– Ну, Муха, с тобой в принципе всё ясно, ты настоящий пример для подражания, – резюмировала она с тяжёлым вздохом, а про себя подумала: «Вот же ж козёл»!

– Вы, видимо, тоже человек весьма и весьма успешный. – Ирка обратилась к Седому. – Честно признаюсь, даже не подозревала, что в природе существуют внедорожники марки «Бентли».

– «Есть много, друг Горацио, на свете…», – процитировал Седой, сладко потягиваясь.

– Стесняюсь спросить, чем же вы занимаетесь?

– А вот это вам знать вовсе не обязательно, тем более что вы, как мне известно, американская гражданка. – Седой ласково улыбнулся Ирке. – Только не обижайтесь.

– Чего уж тут обижаться? Я догадалась, вы – секретный физик! Только секретные физики американских граждан опасаются. Традиция такая, – сказала Ирка. – А не пора ли нам баиньки? Муха, выпускай своих страшных псов. И пусть как следует охраняют, чтоб никто не убежал.

– А я думал мы ещё искупнёмся голышом на сон грядущий, – сказал Мухин и плотоядно ухмыльнулся. – Вечерком водичка особенно тёплая.

«И чего, спрашивается, я в этом козле нашла»? – подумала Наташа.

– Так мы вроде уже, – сказала Ирка. – Надо было идти, когда тебя звали.

– А меня вот не звали. – Седой встрепенулся. – Можем повторить?

– Не можем! – хром ответили подруги и отправились по своим комнатам.

Позже, когда Наташа приняла душ и уже практически засыпала в мягкой и широкой кровати, ей в дверь тихонько постучали. Она встала, прошлёпала к дверям и шёпотом спросила:

– Кто там?

– Это я, Муха, – раздалось из-за двери.

Ну, кто бы сомневался! Вернее, Наташа действительно сомневалась, ведь столько лет прошло, опять же при живой беременной в доме…. Нет, при всех этих вводных так вот лезть к своей бывшей подружке ночью может только отмороженный на всю голову идиот, или эгоист и социопат.

– Чего надо? – строго спросила Наташа, повысив голос.

– Поговорить надо.

– Иди ты нах, Муха! – громко ответила Наташа, на всякий случай подперла дверь стулом и забралась обратно в кровать, справедливо рассудив, не будет же он вламываться к ней, когда она вполне ясно дала понять, что может и заорать на весь дом.

Утром, когда они с Иркой спустились вниз, там оказалась только Полина. Она накрывала стол к завтраку. Вкусно пахло жареными блинами и ванилью.

– А где все? – поинтересовалась Ирка.

– Мальчики на рыбалку поехали.

– А …, – Наташа не знала, как назвать девицу Седого.

– Спит ещё, – Полина сразу поняла, кого Наташа имеет в виду. – Они, и правда, вчера полезли ночью голышом купаться. Все трое.

– Высокие отношения, – изумилась Наташа. – А ты чего?

– Куда мне? – Полина погладила себя по животу.