Сословные условности

– Ну, у нас, я слышала, тоже такое практикуется, только без антидепрессантов, видимо, из экономии. Называется бытовое пьянство, а никакая не депрессия. Но это у простых людей, а у богатых, наверное, с антидепрессантами тоже всё как в Америке.

– Неважно! Происходит это от недовольства собой.

– А я думала от безделья. – Наташа зевнула. Ей очень захотелось спать.

– Нет. Ты неправа, хотя и от этого тоже, наверное, ведь когда у человека есть интересное дело, успех, глаза его горят, то ему никакие антидепрессанты не нужны.

– Это ты к чему всё сейчас?

– У меня там, дома, в Америке почти что началась эта самая депрессия. Даже доктор мне антидепрессанты прописал, и муж стал на других бабёнок засматриваться. Но я решила не сдаваться и всё-всё в своей жизни изменить, причём решительно и кардинально. Новую жизнь хотела начать с чистого листа. Вот и приехала сюда, думала, мой дом тут. – Ирка печально вздохнула.

Наташа повалилась на диван и заржала.

– В самую депрессуху нашу припёрлась от депрессии лечиться? Ну, ты, Ведьмедь, даёшь!

– А что? Сначала очень даже помогло! Интересно было, а сейчас вот опять накатило. Тревожно, сама видишь. – Ирка развела руками. – Как оказалось, я и правда совершенно бесполезный человек, чёртова русская кукла, как мой муж говорит, сама не знаю, чего хочу, и ничегошеньки у меня не получается.

– Как ничего? А стога? – Наташа ткнула пальцем в направлении копии картины Моне.

– Стога у Моне получаются, а у меня даже осень не получилась. Чего уж там про портреты говорить! Вот, глянь.

Ирка слезла с дивана и подошла к своему мольберту у панорамного окна. Наташа с опаской последовала за ней. Вдруг там вообще ужас-ужас, а как об этом скажешь человеку, который того и гляди впадёт в депрессию?

На небольшом полотне как ёжик из тумана проступало женское лицо с торчащими в разные стороны волосами.

– Так это ж я! – воскликнула Наташа и придвинулась поближе, чтобы получше рассмотреть.

– Ты узнала? Я по памяти рисовала, когда тебя в больницу забрали.

– Как тут не узнать?! Так и назови «Китаёза на рассвете». Я в точности такая, когда просыпаюсь.

– Смеёшься?

– Радуюсь! Это же, это же …, – Наташа не могла подобрать слов. – У тебя самый настоящий талант, а говоришь, ничего не получается. Мне кажется, людей рисовать гораздо сложней, чем стога и золотую осень. Знаешь, завязывай придуриваться со своей паранойей и депрессией, позвони Мухе и узнай, чего от тебя Седому надо. Так и спроси. И вообще, почему Муха ему твой телефон не дал, чтоб не сваливаться тебе как снег на голову?

– Потому что мой телефон есть только у тебя, с остальными я через фэйсбучный мессенджер разговариваю. Отличная связь, кстати, и совсем недорого, в смысле бесплатно, как вотсап. Но через этот мессенджер со мной может связаться только тот, с кем я дружу в фэйсбуке, а с Седым я совсем не дружу. Думаю, его и в фэйсбуке-то нет, он же правильный секретный физик с корочками.

– Хитро придумано! Кстати, действуешь как самая настоящая шпионка. Однако по всему выходит, что сдал тебя никто иной как Козлов-Верюжский, больше некому. Если б прокурорша наша расстаралась, она б и телефон твой Седому сообщила. Хотя если он такой правильный, как Муха говорит, да ещё и корочками какими-то трясёт, ему твой телефон узнать, раз плюнуть. Ты же симку на родине покупала.

– Вот-вот! Значит хотел нежданчиком нагрянуть. Так что не хочу я Мухе звонить, я, пожалуй, лучше ещё чей-нибудь портрет нарисую, раз ты говоришь, что хорошо получается. – Ирка прищурилась, рассматривая свою «Китаёзу на рассвете».

– Борис Михалыча нарисуй, чтоб опознать его в случае чего.

– В случае чего?

– Не знаю. – Наташа пожала плечами. – Это ты придумай, у тебя страшилки тоже хорошо получаются. Я прямо представляю, как они все крадутся в темноте к твоему дому, чтобы тебя за это самое ухватить.

– Я лучше мужа своего нарисую, я странным образом по нему очень соскучилась, – вдруг заявила Ирка.

– Здравствуйте, приехали! Он же тебя в депрессию вогнал, а сам на баб посторонних заглядываться стал, и ты от него свалила, чтоб развестись, начать новую жизнь с магнатом и нарожать уйму магнатиков. Я всё правильно уловила?

– Ошибочка вышла! Ты как сказала про фильм, который вместо жизни раньше смотрела до встречи со своим сантехником, так у меня в голове всё и сложилось. Наверное, чтобы понять, что у тебя было что-то хорошее, надо это хорошее потерять. Я как та баба, которая била-била, пока не разбила. – Ирка скривила лицо и разревелась. – Мне просто всё всегда легко давалось: и Америка, и деньги, и семья. Я считала так и надо, а выходит, просто с жиру бесилась. А теперь вот, получите, дамочка, все основания для полноценной депрессии: одиночество, нелюбовь и бесполезность!

– Не реви, – Наташа крепко обняла Ирку. – Для полноценной депрессии ещё необходимо полное отсутствие денег и инвалидность. Вот тогда, действительно, завяжи горе верёвочкой. А в твоём случае, я уверена, всё ещё можно исправить. Никто ж не умер, да и с бесполезностью твоей ещё очень большой вопрос.