Сосновские аграрники

– Анатолий Алексеевич! Ну что у нас за коровы? У большинства живой вес не превышает трехсот килограмм, а дают шесть-восемь литров. Не лучше ли нам заняться разведением коз? У хороших хозяев козы дают до пяти литров, зато кормов съедают в десять раз меньше.

Обмен крупного рогатого скота Сафронов предлагал произвести в течение одного года. Пережить один год, сделать район отстающим, но потом втройне все окупить.

Чистов этого боялся, он жал из этих коровушек все, лишь бы только не скомпрометировать себя, не оказаться району среди отстающих. Директоров совхозов и председателей сельских советов он настраивал на то, чтобы обложить все население деревень, имевших коров, обязательной поставкой молока совхозу, вначале 250 литров с коровы, а впоследствии дошел и до 400 литров. Кто отказывался от сдачи молока, тому не разрешали пасти скот и косить. Со слезами на глазах народ был вынужден сдавать установленное Чистовым количество молока. Многие только поэтому покидали родную деревню, уезжали в город. Они говорили:

– В городе на молоко заработаем, а в деревне таких условий пока нет. Жить в деревне и не иметь коровы – это не крестьянин.

Каташин усугублял шаткое положение Сафронова. Он писал на Чистова жалобы в обком партии, вскрывал в них злоупотребления Чистова, превышение власти, пьянки и так далее. Жаловался на неправильное его увольнение. Мнительный Чистов думал, что жалобы Каташин пишет с участием Сафронова, поэтому за Сафроновым установил слежку. Поручил ее своим верным сотрудникам Николаю Мазнову, Мише Макарову и Евгению Кармакову. Последний в райкоме начал работать только что. Он был известным кляузником, не брезговал, как бабы-сводницы, самым гадким. Подключился к этому и Трифонов. За Сафроновым образовалась слежка. Каждый шаг Сафронова передавался Чистову с прибавками, в искаженном виде. Чистов радовался мнимому падению Сафронова, потирал руки. Сафронов знал, что за ним установлена слежка. Знал, что за ним следят Мазнов, Макаров и Кармаков, но не подозревал в этом Трифонова. Трифонов искусно вел двойную игру. Он умышленно спаивал Сафронова и в то же время каждый вечер по телефону со всеми подробностями передавал Чистову о похождениях Сафронова.

В один день, но в разное время, Чистов пригласил всех четырех тайных агентов и каждому из них сказал:

– Пора кончать с Сафроновым, готовьте материал.

Трифонову дал задание:

– Михаил Иванович! Завтра я пошлю к тебе Сафронова. Ты его с утра угости хорошо и постарайся к концу рабочего дня доставить в райком партии.

– Все будет сделано, Анатолий Алексеевич.

– Я надеюсь, ты меня понял, – улыбаясь, сказал Чистов. – С Сафроновым надо кончать.

К концу разговора в кабинет к Чистову вошли Бородин с Сафроновым.

– На ловца и зверь бежит, – улыбаясь, заговорил Чистов. – Николай Михайлович, вас просит приехать Михаил Иванович, помогите ему разобраться и окажите практическую помощь, – Трифонов смотрел на Чистова и тоже улыбался. – Чтобы вам не искать попутного транспорта и не голосовать на выходе из поселка перед проходящим транспортом, завтра в Рожковский совхоз вас проводит Лычагов Костя. Только одно условие, автомашину не задерживай. Завтра мне необходимо выехать в совхоз «Барановский».

– Ни на одну минуту не задержу, – ответил Сафронов и подумал: «Такая щедрость Чистова впервые. Обе райкомовские автомашины «ГАЗ-69» и «Волга» он крепко держит в своих руках. Работники райкома говорят, что Чистов на автомашинах сидит как собака на сене. Сам никуда не поедет и другим не даст».

На следующий день Трифонов встречал Сафронова как самого дорогого человека. Если бы у Трифонова был духовой оркестр, фанфары и рота солдат для почетного караула, он встретил бы Сафронова на уровне президента. После короткого обмена приветствиями он пригласил гостя завтракать.

– Николай Михайлович! – говорил Трифонов, придавая своему голосу любезность. – Вы для меня самый близкий человек. Многому меня научили, во многом мне помогли. Пойдемте ко мне позавтракаем, тогда и за дело. Съездим с тобой в Николаевку, никак не пойму, что там за народ. Никто не хочет выходить на работу в совхоз. До сих пор все косят для себя.

– Не возражаю, – ответил Сафронов. – От завтрака, мне кажется, Наполеон не отказывался даже в последние дни жизни на острове Святой Елены.

– Вот этого я не знаю, – ответил Трифонов. – В контору мы заходить не будем. Я всех давно разогнал.

Однако Трифонов оставил в конторе Кочеткова. Сказал ему:

– Меня не будет целый день. Еду в Николаевку, а оттуда в Мухтолово.

Кочеткова обмануть было не так-то просто. Он понял, что Трифонов готовит очередную пьянку, при этом его самого не только не приглашает, а даже скрывает от него. «Хорошо, прослежу и при удобном случае скажу Чистову».

Жены у Трифонова дома не было, но для пьянки все было приготовлено, в том числе салаты из свежих огурцов и помидоров. Из русской печи Трифонов извлек тушеного гуся и баранину.

– Что у тебя сегодня за праздник? – спросил Сафронов.

– Никакого праздника, – ответил Трифонов. – Тебя ждал и решил угостить гусем.