Сосновские аграрники

О Кузнецове разговор не заводили. Все трое знали, а сейчас уже воочию убедились, что он алкоголик. Чистов с Бойцовым оба были о нем хорошего мнения: «Кузнецов может и держаться». Он умел угодить тому и другому. При случае снабжал обоих мясом, медом и не скупился на угощение. Самогон у него не переводился. Трифонов о Кузнецове был другого мнения. Кузнецов пил запоем, по две-три недели не появлялся на работе и отчитывался больничным листом. Запои повторялись чаще, в результате работал не более десяти дней в месяц. Венецкое отделение, которым он руководил в совхозе, было самым большим и ведущим, за Кузнецова руководил агроном Аверин Сергей. Спокойный, выдержанный, он умел работать с народом. Чтобы не обострять отношения с Чистовым, Трифонов терпеливо относился к проделкам и пьянству Кузнецова.

Наступили осенние заморозки. Первый снег выпал 18 октября. Ударил десятиградусный мороз, но через три дня потеплело. Снег упорно держался, не хотел таять, так как днем было тепло, а при прояснениях ночью мороз достигал трех-пяти градусов. С наступлением осенних заморозков вся рыба в реке Сереже собиралась в глубокие омута. Особенно много рыбы собиралось в Богатый омут. Омут был похож на маленькое озеро. Русло Сережи с верховья подходило к нему вплотную, оставалась перемычка не более 10 метров. Затем русло делало петлю длиной около 3 километров и впадало в омут с противоположной стороны. Омут был сильно захламлен, на дне его лежали десятки вымытых рекой двухсотлетних дубов, навсегда погребенных в чрево водоема. Старожилы говорили, еще задолго до революции лесопромышленники сплавляли по реке лес в период весеннего половодья. В Богатом омуте лежали сотни кубометров маринованного дуба, но взять его с 20-метровой глубины было не так-то просто. Да никто и не пытался. В летние тихие вечера на заходе солнца на поверхность воды омута выходили стаи лещей. В это время вода в омуте, казалось, кипела от движения рыбы.

Чем больше мы говорим об охране природы, принимаем решений и законов, организуем добровольных дружин и обществ для охраны природы, тем больше становится браконьеров. Рядом с Богатым омутом был расположен лесной кордон. Двадцать пять лет жил и работал там лесник Меньшов. Он любил вечерами посидеть с удочкой на берегу омута, охраняя его как собственность, поэтому браконьеры боялись его.

После Меньшова по протекции Сергея Кузнецова на кордон лесником был принят его зять Бирюков Иван, отъявленный плут и жулик, на котором негде было ставить пробу. Физически Иван всю жизнь не работал и не хотел работать. Был председателем колхоза в трех деревнях, но народ быстро его понимал и с треском выгонял. Переехал под бочок к своему шурину Кузнецову в Бочково еще в бытность председательствования. Не работая, для получения зарплаты оформлялся на разные должности, то ездовым, то сторожем, даже бригадиром. С выгоном Кузнецова с председательства Бирюков из колхоза тоже был попрошен и опять же при помощи Кузнецова был устроен на завод «Металлист» сторожем для охраны дров и деловой древесины на лесосеках. В течение трех лет он торговал древесиной. Сколько веревочка не тянется, а конец приходит. Казалось бы, пришел конец и Ивану Ивановичу. Была недостача 3000 кубометров. Руководство завода около двух лет с ним судилось, и Бирюков оказался прав. Мало продал. Судьи решили, что для охраны дров и лесоматериалов следовало бы держать четырех сторожей вместо одного. Тогда бы они не дрова охраняли, а сами себя. Можно было бы надеяться, что все в порядке.

Кордон Богатый омут от села Лесуново был расположен в 2,5 километрах. Село было большое, 650 домов. В каждом доме – корова, бескоровников там не было, да молодняк, многие содержали по две головы, поэтому более тысячи голов одного крупного рогатого скота. Когда село было причислено к Сосновскому совхозу, а позднее к Рожковскому, общественное животноводство было ликвидировано. Где был племенной бык, его отправили в мясопоставку. Фермы крупного рогатого скота в соседних деревнях перешли на искусственное осеменение. На сходке лесуновские мужики решили купить быка-производителя для своих коров. Собрали с каждого хозяйства деньги. Бык двух лет был куплен в колхозе Богородского района. Летом бык не нуждался в жилье, ходил по гостям от коровы к корове. Пришла осень, а за ней следом и зима, потребовалась быку постоянная квартира.

При решении вопроса о квартире как член-пайщик присутствовал и Бирюков Иван. Он сказал:

– Что, мужики, с вами делать? Пока бык не нужен, а потребуется не раньше марта, ведите его ко мне на кордон. У меня дворы и хлев большие, есть куда поставить, места хватит, только одно условие – кормами должны обеспечивать вы и за уход платить.

Иван Иванович около месяца покормил быка, в третьей декаде ноября забил. Мясо увез на рынок города Павлово и продал. Бык потребовался в конце февраля. Лесуновские члены-пайщики пригласили Бирюкова и спросили:

– Где бык?

Их разведка уже точно узнала, что быка на кордоне нет.

Иван Иванович, как солдат, вытянулся по струнке перед мужиками и сказал: