Сосновские аграрники

– Хорошо, – согласился Зимин. – Ты слышал? Трест утвердил наше ходатайство. Назначили Кузнецова главным инженером ММС. Не подумай только, что это моя инициатива. Чистов вначале рекомендовал, а затем просто приказал принять на работу.

– Да ну, – протянул Васильев. – Ведь Анатолий Алексеевич хорошо знает Кузнецова как жулика и негодяя. Надо же, навязал нам.

– Не расстраивайтесь, Виктор Иванович, – сказал Зимин.

– Верно! – подтвердил Васильев. – Что ни делается, все к лучшему, – и с кислой улыбкой вышел из кабинета.

Кузнецов приехал довольный, улыбка не сходила с его помятого, с отеками под глазами, скуластого лица. Он спешил домой – обрадовать жену Катю и дочерей. Похвалиться перед шабрами, что он еще не брошенный, а нужный человек.

«Стоит только взять себя в руки и подружиться с Чистовым и Бойцовым, еще зашагаю по служебной лестнице вверх. Дела быстро пойдут на подъем. Спасибо Зимину, при помощи него уже зацепился щупальцами за карьеру. Все остальное наладится».

Зимину Кузнецов передал, что Афраймович должен говорить с ним по телефону. Велел ждать в конторе ММС. Зимин долго сидел в конторе, что-то писал. В семь часов вечера раздался телефонный звонок. Зимин почти бегом подбежал к телефону и крикнул в трубку:

– Алло, я вас слушаю.

– Здравствуйте, Ульян Александрович, – в трубке раздался голос Афраймовича.

– Здравствуйте, Александр Исакович, – ответил Зимин.

– Хорошо, что вы меня дождались, – сказал Афраймович. – Надо с вами посоветоваться. Мы решили в вашей ММС провести семинар. Показать специалистам всех ММС области и треста добычу фрезерного торфа на удобрение. Вы единственная ММС в области, где готовится фрезерный торф. Я думаю, вы возражать не будете.

– Наоборот, – сказал Зимин, – я очень рад такому доверию. Милости просим, Александр Исакович. Для семинара мы сумеем все подготовить. Можете не беспокоиться, не подведем ни себя, ни вас.

– Ну и отлично, – раздалось в трубке. – Вы ТМАУ готовите?

– Готовим, – ответил Зимин, – но из минеральных удобрений у нас одна фосфоритная мука. Павловская «Сельхозтехника» ничего не дает. Говорят, что у них нет фондов. Аммиачной воды тоже немного.

– Хорошо, Ульян Александрович, – раздалось в трубке, – я договорюсь, все завезут. Беру на себя и то, что ты должен делать. Кстати, как вы вносите аммиачную воду в караваны торфа?

– Мы приспособили к окараванивающей машине бак для аммиачной воды емкостью тысяча литров. По стреле из бака протянули трубки с сосками через каждые шестьдесят сантиметров. Приспособили насос. При движении скребков по стреле, затаскивающих вверх торф, включается насос. Соски магистральных трубок погружаются в торф, через них под давлением выбрызгивается аммиачная вода. Но все равно при работе страшный запах.

– Молодцы, – сказал Афраймович. – Кто из вас придумал?

– Сообща, – уклончиво ответил Зимин.

– Придется приехать посмотреть на ваше изобретение. Ждите меня завтра после обеда. До свидания.

В трубке послышались далекие короткие гудки, и через несколько секунд все смолкло.

Дверь конторы отворилась, заскрипели половицы. В контору вошел Васильев.

– Пойдем поужинаем, – предложил он.

– Завтра к нам приезжает Афраймович, – сказал Зимин. – Надо где-то достать свежей рыбы на уху.

– Это мы организуем, – сказал Васильев. – Пошли ужинать, сытые скорее решим, что делать.

Пришли в избу Васильева. Он послал сына за Каблуковым, машинистом окараванивающей машины. Того дома не оказалось, ушел на рыбалку. Поужинали, от выпивки Зимин отказался, предложив приготовленные пол-литра водки взять с собой на реку Сережу и угостить Каблукова.

– Подобреет – отдаст весь улов.

Васильев согласился пойти на Сережу.

– Если у местных рыбаков не найдем рыбы, завтра шофера Галочкина Ивана пошлем в Павлово, – предложил Зимин. – Там на базаре всегда торгуют свежей рыбой.

Два мужика – Зимин, тонкий, худой и длинный, прихрамывающий на правую ногу, и Васильев, высокий, полный, с копной темно-русых кудрявых волос на объемистой голове, – отправились на поиски рыбаков. Шли по просеке, с одной стороны плотной стеной стоял двадцатипятилетний молодняк сосны, с другой была широкая карьерная канава, на дне которой скопилась вода. По краям канавы тоже росла редкая сосна с хорошо развитыми кронами. За канавой – такой же молодой сосновый лес.

Болото осушали еще в 1925 году. Канавы копали вручную лопатами. К 1930 году более 500 гектаров было осушено. Затрачены сотни тысяч рублей, и все заброшено. На раскорчеванных площадях снова вырос молодой лес.

Шли они не спеша, каждый думал о своем. Временами рядом поднимались с шумом тетерева и скрывались в глубине леса. До Сережи от поселка незаметно прошли три километра. Чистый воздух, наполненный ароматами соснового леса, пьянил их.

Каблукова нашли сидевшим у костра вместе с его неразлучным другом – собакой Бобиком. Ростом собака была со среднюю овчарку, с небольшими, но висевшими ушами и длинным всегда опущенным хвостом. Короткая бархатистая шерсть походила на лисью. Зато широкая крутая морда с выделенными усами и всегда оскаленным ртом напоминала лайку и гончую.