Составительница ядов. Не влюблю, так отравлю

Я хоть и оделась по её приказу в самое чистое и парадно-выходное, но всё равно выглядела достаточно скоромно. Видно, что барышня приличная, из образованных и с чистыми руками, не привыкшими к тяжёлому труду, но стеснённая в средствах. Обедневший знатный род, должно быть.

Эх, когда я разбогатею, а это обязательно случится, буду одеваться с шиком и роскошью, принятой в свете и полусвете! И шляпки носить стану дорогие, и перчатки им в тон. А пока не надо выпячивать то, чего нет, чтобы не привлекать различных господ. Ищущих содержанок или любовниц на краткий срок.

Ванда позвонила в дверь, и вскоре она отворилась.

— Скажи, милая, что к господину пришли, — и хозяйка протянула золочёную табличку, которыми обычно пользовались знатные господа и дамы, чтобы их имя и репутация бежали впереди них.

Только у Ванды-то такая откуда?! В Плауполисе её и так знали.

— Ничему не удивляйся, София, я буду говорить от твоего имени. Для твоего блага. А то, оставь тебя на произвол судьбы, натворишь дел.

— Я не глупая.

— Знаю, но неопытная и доверчивая. Даже если ты считаешь иначе, — отрезала хозяйка со вздохом, и молоденькая горничная в белом переднике пригласила нас в гостиную.

Мне сразу бросилось в глаза белоснежное пианино. Оно было наскоро поставлено в комнату, видно, что его купили совсем недавно, ничья рука ещё не открывала крышку и не дотрагивалась до его клавиш.

— Нравится, госпожа? — услышала я позади приятный мужской голос. — Это куплено для вас и будет вскорости доставлено в Нортингс.

Глава 6

— Кто вы? — я обернулась и увидела высокого тщедушного молодого человека  в красивых очках с золотистой оправой.

Его большие серые глаза поблескивали за тонкими стёклами, выдавая какой-то внутренний огонь, очень схожий с тем, что горит в очах фанатика.

— Я Велимир, госпожа, к вашим услугам, — он прижал руку к впалой груди и изящно поклонился. — Служу в доме вашего родителя. Скажите, вы играете?

— Нет, совсем не умею, — я посмотрела на руки и испытала неловкость, щемящее чувство ущербности.

 Все знатные барышни обязаны музицировать, иногда их начинали обучать музыке раньше, чем они заговаривали. Считалось, что именно простые гаммы помогут развить тонкий вкус, который позже укрепится разучиванием гораздо более сложных произведений.

Всё правильно. Девушка должна быть украшением дома сначала отца, а потом и мужа. Ей не положено лезть в дела земные, всё равно в них ничего не смыслит, а коли муж о них говорит, так пусть слушает, открыв рот, и кивает.

В приюте нас готовили к более приземлённой жизни, в которой умение стирать, готовить или считать, значило гораздо больше, чем бесполезное пиликанье на скрипке или освоение нотной грамоты. Да и где приютская девочка найдёт музыкальный инструмент?

Им, неумехам, бесталанным детям со скромным магическим объёмом, лучше освоить профессию швеи или прачки.

В поисках поддержки я посмотрела на Ванду, уж она-то была со мной одного поля ягодой, и должна была понимать, что я чувствую. Но хозяйка старалась рассматривать висящие на стенах картины и делать вид, что наш с Велемиром разговор её не касается. И это после того, как велела мне больше помалкивать!

— Не думаю, что я освою эту науку, — твёрдо сказала я и с вызовом посмотрела на собеседника.

Его внешность я бы никогда не запомнила, повстречайся мы на улице, но сейчас, когда он с жаром принялся доказывать, что ничего сложного в музыке нет, его лицо наполнилось светом, какой я видела только у служителей храмов во время религиозных праздников.

— Я слышала, что неумелая игра вредит пианино, — сделала я последнюю попытку, но уже понимала, что сдамся.

— Верно, однако, я ещё и настройщик, госпожа, так что не извольте беспокоится.

— София не из беспокойных барышень, — подошла ко мне Ванда и, взяв за руку, увела к дивану, заставив сесть рядом. — Сперва мы хотели бы убедиться, что ваш господин действительно тот, кого мы искали.

«Странное дело, —  подумала я. — Это он должен беспокоиться, не подсунет ли Рысь ему под видом дочери самозванку».

— Конечно, госпожа. Мне велено передать вам письмо. Прочтите сейчас и дайте ответ.

Свет в лице Велемира погас, теперь в серых глазах за дорогой красивой оправой отражалась лишь скука, мужчина нёс тяжкую повинность, но не мог от неё отказаться. Из внутреннего кармана сюртука он достал письмо в голубом конверте и передал его в руки моей хозяйки.

— От вас уже приходили, — буркнула она, не спеша заглядывать внутрь. И продолжала пристально смотреть на Велемира. — Сядьте уже, господин. Вы меня нервируете, а когда это происходит, я могу наделать ошибок.

Так она беседовала  с клиентами, когда те пытались обращаться с Вандой Отравительницей, как с обычной прислугой, которую при случае легко заменить.

Её грубоватая манера говорить без обиняков всегда производила нужное впечатление. Вот и сейчас Велемир быстро заморгал, словно ему соринка в глаз попала, но сел в кресло напротив.

— Я ничего об этом не знаю, госпожа.

— Знаете. Или вы не тот, с кем мне следует обсуждать условия.