Состязание в непристойностях

Ну да, Волкогонова была такая правильная, что обязательно должна была заниматься наукой или сдавать кровь, а то и костный мозг для детей, больных раком. Калачников же безвозмездно раздавал только сперму, да и то лишь женщинам, не обремененным вопросами морали.

– А какая тема диссертации, если не секрет? – поинтересовался Петр.

– Вам она вряд ли что скажет, – поморщилась Марина, явно недовольная его настойчивыми попытками проникнуть в ее личную жизнь.

– Как говорил Райкин, что-то там в носу? – отшутился Калачников.

– Примерно.

– Ну и пишите свою диссертацию на здоровье, ведь рядом со мной вам надо будет проводить всего несколько часов, когда у меня будут проходить тренировки или мне придется выступать на танцевальном конкурсе. Ну может быть, еще в каких-то стрессовых ситуациях я не отказался бы от вашего присутствия. Но все это будет днем, а не ночью. Удобнее графика и придумать трудно! – продолжал искушать ее Калачников. – Да и нанять-то я вас собираюсь не навсегда, мне-то и надо продержаться всего две-три недели, максимум – месяц. За это время вопрос с ведущим новой программы будет решен, и я уже не буду вас обременять. В конце концов, вы можете и не бросать свою нынешнюю работу совсем, а взять отпуск. Проведете это время со мной – и на жизнь заработаете, и ночных смен избежите. Соглашайтесь!

Предложение было весьма заманчивым – повсюду сопровождать звезду шоу-бизнеса, присутствовать на съемках различных рейтинговых телепрограмм, куда пускают далеко не всех, да еще и хорошие деньги за это получать. Многие женщины ухватились бы за него обеими руками, но Волкогонова категорично замотала головой:

– Нет-нет! Никогда! Я не любительница авантюр.

– Какая же это авантюра?! – заспорил он, уже немного раздражаясь от ее упрямства. – Обычная работа. В моем кругу у многих людей есть домашние доктора, они постоянно присматривают за детьми, стариками, а вы будете при необходимости лечить меня, хотя я надеюсь, что ваши услуги не понадобятся.

– Я сказала: нет! И давайте оставим эту тему!

Было видно, Волкогонова не ломается, она искренне недовольна тем, что Калачников продолжает настаивать, давить на нее.

– Проводите меня хотя бы до моего дома, – попросил Петр. – Там я вызову вам такси. Пожалуйста…

Волкогонова замялась. Действительно, бросить посреди улицы человека, только что пережившего сердечный приступ, было как-то неприлично, особенно для врача.

– А вы собираетесь сами вести машину? – подозрительно поинтересовалась она.

– Естественно, – кивнул он. – Я чувствую себя уже вполне сносно. Вы умеете творить чудеса.

– Примитивная лесть! – констатировала Волкогонова, но все же смягчилась. – Ну хорошо, я поеду с вами. Только, пожалуйста, не гоните.

Калачников и сам не намерен был лихачить. Он все еще опасался, что боль в груди вернется, и вел машину с максимальной осторожностью – не срываясь со светофоров и не бросаясь из ряда в ряд, что обычно он любил делать. Периодически он косился на свою соседку, но она словно не замечала его взглядов. Сейчас, в вечерних сумерках, кожа у нее вообще была как у мулатки, а бледно-голубые глаза светились как у волчицы.

– Извините за воскресный обед, – попытался расшевелить ее Петр.

Волкогонова опять промолчала.

– И за все то, что я вам там наговорил.

Теперь последовал легкий кивок.

– Кстати, мне было приятно, когда вы сказали, что видели фильм «Водоворот» и он вам понравился. Кажется, вы даже признались, что плакали?

Волкогонова могла опять промолчать, но Калачников так старался наладить хоть какой-то диалог, что она сделала ему одолжение.

– Плакала все десять раз, которые его смотрела, – подтвердила Марина.

– Десять?! – не поверил он.

– Ну, пять или четыре.

Четырех раз тоже было вполне достаточно, чтобы Петр покраснел от удовольствия.

– Я сам иногда думаю: съемки в этом фильме – лучшее, что было в моей жизни… – заметил он. – Хотя, согласитесь, в шоубизе я тоже сделал немало.

– Где-где? – переспросила она.

Калачников улыбнулся этому вопросу. Сидевшее рядом с ним существо было словно с другой планеты и не знало элементарных вещей. И он с радостью готов был показать Волкогоновой свой яркий, сверкающий, соблазнительный мир, только, конечно, если она не будет такой злючкой.

– В шоу-бизнесе, – расшифровал Петр. – Чего мне только не приходилось делать за прошедшие двадцать лет! Я и пел, и плясал, и вел концерты, и пытался выжить на необитаемом острове – помните, была такая передача – «Последний герой»? Я даже участвовал в международных состязаниях во Франции.

– По какому виду спорта?

– Да ни по какому. Организаторы-французы придумали смешные конкурсы, чтобы телезрители не скучали. Тогда несколько команд из разных стран бегали наперегонки в дурацких, громоздких костюмах, ходили по доске над бассейном, таскали воду через арену, по которой носился настоящий бык. Кстати, эта тварь рогом пропорола мне ногу.

– Какой ужас! – воскликнула Волкогонова.

– Пустяки, рана скоро зажила как на собаке, – не смог удержаться от самодовольных интонаций Калачников.