Состояние свободы

Она еле смогла собраться с мыслями и ответить ему. Первые несколько раз она произнесла свое имя так тихо, что он просил ее повторить. Пауза затянулась. Она явно не собиралась спрашивать его имя.

– Биней, – сказал наконец парень. – Меня зовут Биней.

Милли молчала в трубку.

– Вы меня хорошо слышите? Меня зовут Биней.

На этот раз она прошептала «хэ».

– Может, спуститесь вниз? – спросил он. – Всего на пару минут.

Долгая пауза.

– Вы придете? – не унимался он.

Пауза.

– Они не выпускают меня на улицу, – сказала Милли слабым голосом.

– Разве вы не можете отпроситься у них по делу? Сходить куда-нибудь их по поручению?

Возможно, это было именно то, чего ждала Милли: заинтересованность, открытая дверь в другой мир, где она бы могла рассказать все то, о чем так долго молчала. Она только начала говорить, как услышала, что открылась входная дверь.

– Они приехали, они приехали, – шепнула она в панике. – Не звоните мне.

Милли повесила трубку.

Ей понадобилась неделя, чтобы все ему рассказать. Он удивил ее, заметив, что проблема была не столько в ее хозяевах, сколько в охранниках: хозяева часто уезжали из дома и предоставляли Милли самой себе, и она могла делать, что захочет, даже сбежать, но они знали, что есть охранники, которые предотвратят любую попытку побега. Основная проблема была в охранниках, поэтому ему придется еще подумать, как тут лучше поступить.

Через десять дней раздался звонок в дверь. Открыв ее, она увидела Бинея, стоявшего всего в метре от нее и державшего в руках полиэтиленовый пакет с двумя большими картонными коробками. Он очень нервничал, ведь рядом с ним стоял один из охранников «Сух Нивас». Они тщательно все спланировали: когда Вачани уедут, он скажет охранникам, что должен доставить посылку, а она, в свою очередь, должна будет все подтвердить, чтобы у охранника, сопровождающего его до квартиры номер десять, не возникло подозрений. Однако даже самый хороший план не спасал от волнения. Как только Милли подтвердила, что малькин что-то заказывала, охранник спустился вниз, чтобы продолжить играть в карты.

Избегая зрительного контакта или разговора с Бинеем, она все время смотрела вниз и обращалась не к нему, а к дверной раме, к порогу и к серо-бело-черной плитке на полу. Когда ей все же пришлось поднять голову, она смотрела выше него, в сторону одиннадцатой квартиры, где над дверью, прямо по центру, были изображены красная свастика и портрет Ганеша. Она никогда их не видела прежде, так как ни разу не уделяла столько внимания соседской двери.

– Возьмите, – сказал он, протягивая ей пакет.

Она не взяла его, а лишь спросила:

– Что там внутри?

– Еда.

– Какая еда?

– Я работаю в ресторане, это еда оттуда.

Милли задумалась.

– Мне нужно было что-то держать в руках, чтобы охранники поверили, что я из службы доставки, – сказал он таким тоном, словно его очень обидело то, что Милли не хочет брать еду, хоть она и предназначалась лишь для конспирации.

– А что именно за еда?

– Чау мейн и курица с перцем чили, – ответил он.

Она ни слова не поняла, ее мысли были где-то далеко.

– А если они увидят еду, что мне им сказать? – спросила Милли. – У меня могут быть неприятности.

– Вы можете съесть все сейчас.

– Так много? – спросила она, улыбнувшись, но затем ее взгляд вновь стал встревоженным.

Биней знал, что ему не следует надолго задерживаться у дверей и тем более неразумно заставлять ее есть всю эту еду, но ему хотелось как можно дольше побыть с ней рядом, ведь кто знает, когда он сможет прийти так еще раз? Кроме того, он мечтал поговорить с ней не по телефону, а лицом к лицу, смотря в ее глаза, которые так и говорили: «Ты же вытащишь меня отсюда, правда?»

Они планировали все с осторожностью хищника, вышедшего на охоту. Биней знал, что было слишком рискованно пытаться заводить дружбу с охранниками или надеяться на их сочувствие, так что уйти с Милли обычным путем не получится. Они строили планы по телефону в те редкие моменты, когда Вачани уезжали из дома. У Милли не было никаких идей, но зато было много страхов и опасений. Она боялась, что их план не сработает, что его раскроют еще до того момента, когда они начнут действовать, что что-то обязательно случится, все им испортит или навредит; она боялась последствий, наказаний, преследования… Весь мир был для нее одной огромной ловушкой.

Полицейские возглавляли ее список самых непреодолимых препятствий.

– А что, если нас найдут? – повторяла Милли словно мантру.

– Если хозяева захотят вернуть вас силой, то мы позвоним в полицию, – успокаивал ее Биней.

– Полиция ни за что не будет слушать таких, как мы.

Биней знал, что это правда, но не хотел давать Милли лишний повод для беспокойства.

– Мир изменился, полиция не может на все закрывать глаза, – ответил он с напускной уверенностью. – Тем более это большой город, а не деревня. Вокруг куча людей. Мы всегда сможем устроить суматоху и смешаться с толпой на улице.