Сострадание к врагу

На следующий день люди отправились двумя группами вверх и вниз по течению ручья. На корабле остался только Кеша, присматривать за Капитаном, который до сих пор не пришел в сознание. Вначале Кеша слонялся по кораблю, пытаясь чем-то заняться. Потом вышел и стал кидать камешки в стоявшую на возвышении голову пса. Ближе к вечеру, когда начало темнеть, он увидел светящийся шарик и услышал знакомый голос.

— Вы всё же потревожили наши кости, — произнес голос.

— Это не мы. На нас напали.

— Если вы не уйдете, то на вас нападут снова. Вы не должны здесь оставаться.

— Мы бы ушли, но никак не можем выбраться из этого ущелья, — пояснил Кеша. — Крепко застряли. Стены отражают гравитационную волну, и она гасится.

Волна разделяется надвое, отражается, а потом складывается в противофазе. Корабль никак не может взлететь. Как ты думаешь, что будет, если перетащить корабль в более широкое место, чтобы волна складывалась по фазе? Я разработал проект. Хочешь посмотреть?

— Это нас не касается, — сказал шарик. — Вы должны уйти. Мы даем вам ровно сутки, чтобы уйти отсюда. Если не уйдете, мы похороним вас на дне этого ущелья.

Засыплем слоем камней.

— Но мы не можем уйти! Помогите нам.

— Ты мне нравишься, — сказал шарик. — Пожалуй, я тебе помогу. Когда все будут умирать, я запишу твое сознание, и оно навечно останется со мной. Мы будем жить с тобой на этой планете, летать в ее лесах, спать в ее пещерах, любоваться цветами. Ты будешь рассказывать мне о Земле, а я расскажу тебе о Тибере, где я когда-то жила. Это красивая планета. У нас с тобой будет вечность на двоих.

— Но я хочу жить, хочу вернуться домой!

— Возвращайся. Но запомни, что мы дали вам только сутки. Отсчет времени уже пошел.

Обе экспедиции вернулись поздно вечером. В этот день погиб еще один человек. Охранник попытался подняться по крутому склону и сорвался со скалы. При этом присутствовал только Сергей, который его страховал. Тело упало в ручей и разбилось о камни. Охранника похоронили на месте, потому что не было никакой возможности тащить тяжелое тело к кораблю. Сергей был очень расстроенный, на него было жалко смотреть. Всю обратную дорогу Рыжая утешала его.

— Не вини себя, — успокаивал Денисов. — Это могло произойти с каждым из нас. Тут нет твоей вины.

— Знаю. Но когда это происходит прямо у тебя на глазах…

— Тяжело в первый раз видеть смерть друга. Знаешь, пять лет назад, когда погиб мой напарник, два дня я не находил себе места. Но с тех пор смотрю на смерть по-другому.

— Как умер твой напарник?

— Его случайно задело лучом и разрезало пополам. Я стоял в трех метрах от него. Совсем близко, меня даже забрызгало кровью.

* * *

Когда Кеша рассказал о предупреждении, вначале ему никто не поверил. Но чем больше он говорил, тем серьезнее становились люди. Когда же он назвал планету Тибер, Йец закрыла лицо руками.

— Что с тобой? — забеспокоился Денисов.

— Он говорит правду. Такая планета существует, но он никак не мог об этом знать.

— Ты плачешь?

— Я родилась на Тибере, — сказала Йец. — И прожила там двенадцать лет. Там остались мои друзья, мое детство, моя жизнь. Тибер прекрасен, его не сравнить с Землей. Но он так далеко, что я никогда не смогу вернуться. Мы создаем планеты-кладбища, где продолжает жить сознание всех наших умерших. Вы, на вашей странной Земле, пытаетесь как-то сохранить тела умерших, а мы стараемся сохранить души. Вполне возможно, что сейчас мы на такой планете. Таких кладбищ несколько в Галактике, но доступ сюда закрыт. Закрыт для всех. Мы никогда не общаемся с сознанием мертвых. На этой планете может храниться сознание моей матери. Может, она совсем рядом? Может, видит и слышит меня сейчас? Кеша сказал правду. И ничего странного в том, что женщина плачет.

Она вытерла глаза.

— Прости меня, — смутился Денисов. — Эти люди так опасны?

— Это не люди, — ответила Йец. — Это механическая охрана. Они будут действовать по своей программе. Если они сказали, что уничтожат нас в течение суток, значит, так оно и будет.

— А если попробовать договориться с ними?

— Бесполезно. Легче договориться с калькулятором или с шагающим экскаватором.

— Тогда остается один выход, — сказал Денисов, — мы уйдем в гиперпространство прямо отсюда.

— Ерунда. Что это изменит?

— Постой, постой, — удивился Сергей. — Получается, что всё это время мы могли взлететь? Стартовать со дна ущелья? Что же вы мне тут рассказывали? Ведь гравитационный двигатель нас не поднимет, верно?

— Гравилеты нашего класса могут перемещаться в трех режимах: вдоль струны, на собственной тяге и в гиперпространстве. Первое и второе невозможно. Остается третье.

— Так в чем же дело?