Сотая бусина

  Домовиха обнаружилась, как только Ветран откинул крышку погреба, а я пустила туда свой световой шар. Она лежала, раскинув ручки, прямо на картофельной куче в нашем потайном отсеке и мелко дрожала. Встопорщенные волосы грушины и кончики пальцев искрились остатками только что лопнувшей наверху, у дивана магии.

   - Я сейчас, - пренебрегая лестницей, спрыгнул мужчина вниз и через несколько секунд появился оттуда с обвисшей Грушей на руках. - Анастэйс, - осторожно сгрузив тельце на диван, распрямился воин духа. Явно, такое зрелище было ему в новинку. Да и мне самой, правду сказать, тоже. - Ты можешь объяснить, что с ней?

  Я, не выпуская из рук кота, склонилась над дрожащей крохой:

   - Не знаю. Такое ощущение, будто она с этой иллюзией... дралась, что ли? На ней та же энергия. Да и запах... Зеня?

  Умник, отцепив от моей кофты лапу, завис над Грушей и принюхался. А потом, вдруг, утробно заурчал. Домовиха в ответ, лишь приоткрыла глазки:

   - Я ничего не помню, хозяйка, - не отрывая от кота пустого взгляда, пролепетала она. - Я ничего не помню.

   - Вот и приехали. Дальше пёхом...

   Осмотр дома, сначала изнутри, а потом и по внешнему периметру, мы проводили втроем, с уже спустившимся на землю, но не отходящим от нас ни на шаг Зигмундом. По ходу обменивались мнениями, но пришли к единому выводу: охрана работает исправно. Мало того, ее границ не нарушал никто. Потому что ни магических следов чужого присутствия, ни специфического его запаха, ни обычных отпечатков чьих-либо конечностей вокруг не было. То есть, совершенно чисто. И если прежние загадки, с каждым днем разрастающиеся, как опара на печи, вызывали у меня чувство обидной беспомощности, то сейчас я начала откровенно злиться. И было от чего - нас, уже очень долго и очень успешно водят за нос. Нет, я, конечно в магии себя большим специалистом никогда не считала. Да и зачем мне это было, если рядом всегда находился настоящий профессионал, готовый ответить на любой, даже самый глупый мой вопрос? Иногда, правда, этот профессионал забывал у нас свои университетские конспекты, в которых я с неистребимым женским любопытством рылась, а потом на нем же интересные заклятия испытывала. Но, чтобы вот так, в повседневной своей жизни столкнуться с совершенно незнакомой мне стороной собственной природы?.. Я же, в конце концов, не офицер Прокурата, прошедший курс подготовки в самых опасных местах континента? И не воин духа, привыкший смотреть опасности в глаза, не забывая при этом махать своим серебряным мечом?.. Но, зато, у меня есть, что защищать. И есть, кого защищать. А это - главное. Так что, магичка Стася, направляй-ка ты свою злость в нужное русло, а расписаться в собственной беспомощности ты сможешь и в другой раз, при более благоприятных обстоятельствах...

   - А, знаете, что?

   - Понятия не имеем, - нараспев, заметил умник.

   - Чем больше я обо всех этих странностях думаю, тем больше прихожу к выводу, что все это - дело рук одного мага. Правда, очень сильного мага.

   - Ты хочешь сказать, что и фонарь дураков, который до сих пор под большим вопросом, и пропажа гнома, и сегодняшнее... - дернул Зигмунд хвостом. - представление, это он один?

   - Ага... Но, - громко брякнула я пустой кружкой по столу, - не спрашивайте меня, почему я так думаю. Потому что, я и сама не знаю. Точнее, знаю, но, пока объяснить не могу. А, если и могу, то получается как-то... неубедительно.

   - Я тебя прекрасно понимаю, Анастэйс, - зевнув в кулак, облокотился на стол Ветран. - Ты любишь свою деревню и тебе проще представить, что в ней поселилось одно, хоть и большое, но вполне объяснимое зло, чем то, что какие-то пространственные метаморфозы послужили распространению всех этих напастей.

   - Метаморфозы в пространстве? - скептически глянула я на Ветрана. - Если ты имеешь в виду изменение магического поля, то из законопослушных человеческих граждан оно магов-убийц не делает. Оно, по-другому действует. Да и места такие Совет магов(6) заблаговременно вычисляет, а Прокурат потом нейтрализует, - тоже зевнула я. - А деревню свою я и на самом деле люблю... Правда, в последнее время она меня удивляет, не по-хорошему, - вспомнила я, вдруг, 'светлячков' над некоторыми домами. - А, может, я, просто очень долго смотрела на нее, как на придуманную страну из детских книжек?

   - Тот, кто ничего не совершил, ничего не ведает, - мудро изрек кот и, облизнувшись, икнул. - А, знаете что, чудесные мои, давайте-ка все спать. На улице уже светает. Только, Стася, я сплю с тобой... Коллега, вы - не против?

   - Та-ак... А исповедь философа с темным прошлым? - недоуменно прищурилась я.

   - Может, утром? - сочувственно глянул на Зеню мужчина.

   - Утром?.. Ну, хорошо. Утром, так утром. Но, не надейся, что я про нее забуду, - щелкнула я кота по дернувшемуся уху и пошлепала в сторону погребной крышки. - Груша, Грушенька, ты как? Может, молока с пряником?

   - Не надо, хозяйка. Мне хорошо, - стараясь придать голосу как можно больше оптимизма, пропищала снизу домовиха.