Сотерис

— Не у одной меня отвратительное чувство юмора, — сказала Лилия холодно. — Где было твоё в кабинете завуча? Или думаешь, мне непонятно, почему ты там так орал?

— Ты понимаешь меня с полуслова, — проникновенно сказал Сашка.

— Лучше будем считать, что я вижу тебя насквозь, — горько усмехнулась Лилия. — Чтоб у тебя больше никогда не возникало иллюзий. Потому что ты балбес, — она внезапно покраснела. — Ты настырный близорукий ограниченный балбес, вот кто ты! Потому что ничего не понял. Не видела я, как Игорь входил в кабинет, — с силой сказала она, разглядев в мятущихся Сашкиных глазах немой вопрос. — Ничего я не видела. Не было меня там в это время!

Она отвернулась. Сашка с трудом проглотил возникший в горле комок, но сказал совсем о другом.

— За что ж ты его так? — спросил он.

— Имею право, — совсем тихо сказала Лилия. — Защищаюсь как могу. Чтоб неповадно было. — Она порывисто обернулась к Сашке. — Чего ты сюда вообще пришел? Ах да, на лыжах кататься! Ну и катайся. Вон, пусть они тебе компанию составят! — кивнула она в сторону приближающихся к ним ребят, во главе которых шагал Сергей Сергеич.

Она хотела что-то добавить, но губы у нее дрогнули, и Лилия стремительно, почти бегом, направилась прочь по боковой дорожке. Извиняясь, Сашка кивнул подошедшему Сергей Сергеичу и дунул поскорее за ней.

«Всё-таки у нее недюжинные физические способности, — мелькнула у него мысль. — Это ж надо так ускоряться! Прямо как я, когда убегал в деревне от собак…» Он догнал Лилию и, запыхавшись, сказал:

— Если я решил навязать своё общество, то от меня не сбежишь. Сама назвала меня настырным, — пропыхтел он ей в спину, — приходится оправдывать. Хотя еще надо выяснить, на каком камне это выбито.

Они остановились довольно далеко от главных ворот. Лилия фыркнула и обернулась:

— На лбу у тебя это выбито.

Сашка быстро ощупал свой лоб.

— Вранье, — безапелляционно заявил он. — Нет там ничего. Ну, допустил я одну ошибку, — взмахнул он в отчаянии руками. — И что теперь, сразу лоб клеймить? До конца дня бегать по тропинкам? Мы так очень быстро устанем, а потом упадем и замерзнем, — рассудительно закончил он.

— Дудки, — покосившись на него, насмешливо сказала Лилия. — Один будешь падать и замерзать.

— Я не хочу один, — сказал Сашка, беря ее за руку. — Давай вместе!

Какую-то секунду Лилия смотрела на него, будто соображая, что ответить. Потом всхлипнула и ткнулась носом ему куда-то в подбородок.

— Три недели, — едва слышно прошептала она. — С ума сойти. Какой же ты идиот! — гневно стукнула она стоявшего столбом Сашку. Но сразу отпрянула. У нее покраснел нос, на ресницах висели слезы. — Упрямый баран, — произнесла она сердито и опять ударила Сашку по плечу. Тот непроизвольно ойкнул, ибо удар оказался неожиданно сильным. — Вбил неизвестно что себе в голову и пропал, — яростно сверкнув глазами, сказала Лилия. — Ну почему ты такой? — почти выкрикнула она ему в лицо.

Сашка смутился. Глядя на пылающую гневом Лилию, он пробормотал:

— Лилька, не сердись. Близорукость, говорят, лечат. Лучше пойдем куда-нибудь! Что мы, как лошади в деннике, здесь стоим?

Лилия посмотрела на окружающий снег, уже изрезанный кое-где голубоватыми стрелами лыжни, взглянула исподлобья на Сашку и вздохнула.

— Тебе легко говорить «не сердись». Вся школа знает теперь, что Петров ухаживает за Черницкой. И что он ревнив и в гневе страшен. Так что со мной теперь никто просто так не разговаривает и вообще последние три недели вокруг меня образовался вакуум. Ладно, — усмехнулась она, глядя в беспомощно-виноватое Сашкино лицо, — ты, кажется, хотел на лыжах кататься. Пошли!

И первая повернула обратно, к виднеющемуся вдали пункту проката. Слабый ветерок легонько жег щеки, чуть шевеля разноцветные флажки. Воздух был наполнен игольчатым радужным блеском, который словно роился над слепяще-белым снежным покрывалом. Но, невзирая на всю эту красоту, Сашке вдруг расхотелось кататься на лыжах. Он покосился на идущую рядом Лилию, смерил взглядом ее лоб и нос, напомнившие ему профиль Нефертити в учебнике по истории, и вспомнил о лежащем в столе неразгаданном ребусе.

— Слушай, у меня штука одна имеется, — неуверенно произнес он. — Ты знаешь какие-нибудь древние мифы? Или легенды.

— Вагон и маленькую тележку, — заметно улыбнулась Лилия. — А также страшные сказки и притчи. Тебе это зачем? — спросила она.

— У меня есть ребус, который никто не может разгадать.

Лилия с сомнением посмотрела на Сашку.

— Так уж никто? А что за ребус?

— Мм… историко-географический, — сказал он. — Там на основе древних мифов зашифрована реальная точка на карте. Его пытался разгадать один человек, но у него ничего не вышло. Слишком сложные там условия. Одно зависит от другого, другое от третьего, и так далее. Всё это надо сложить и только тогда получится ответ.

— Но ты хоть знаешь, с чего начинать?

Сашка кивнул.

— Тогда объяснишь мне простое, а сложное я сама пойму, — заявила Лилия.

— Тот человек вообще-то профессиональный историк, — проговорил Сашка с сомнением.

— Да? — Лилия ничуть не смутилась. — Тогда это хуже. Но попытка не пытка. А где ребус-то?