Сотканный мир

Иногда он слышал чьи-то отдаленные голоса, но они быстро исчезали, и он снова оставался один. Это было хорошо – если эти голоса пытались увести его куда-то за пределы пустыни, это могло причинить ему боль. Скоро они все равно умрут и тоже станут песком. Так всегда было и всегда будет.

4

Сюзанна ежедневно по несколько часов говорила с ним, рассказывая о местах и людях, знакомых ему. Он не реагировал даже взглядом.

Иногда она приходила в тихое бешенство. Она же любит его и хочет, чтобы он очнулся и был с ней. Порой она не могла сдержать бессильных слез и быстро уходила, боясь, что это еще больше усугубит его состояние.

Она даже пыталась воздействовать на него менструмом, но его крепость не смогла взять даже эта могучая сила. Ей все чаще казалось, что крепость необитаема.

5

За окном дома Глюка мало что менялось. Снег все падал и падал. Это была самая суровая зима с начала столетия.

Когда январь подошел к концу, люди уже не так часто интересовались Кэлом. У них были свои дела, и они говорили себе: он же все-таки не болен или, вернее, не чувствует боли. Даже Глюк тактично намекал, что она проводит с ним слишком много времени. Она уже сделала все, что можно ожидать от друга, и даже больше. Не пора ли заняться собой?

«Не могу», – говорила она.

«Почему?» – спрашивал он.

«Я люблю его и хочу быть с ним».

Это была половина ответа. Другая половина – книга. Она лежала в его комнате, и, хотя это был ее подарок, Сюзанна не могла открыть ее без Кэла. Они были вместе в Храме Станка, когда свершилось волшебство, и должны снова быть вместе.

Пока он не проснется, сказки останутся нерассказанными. Если он не проснется, так и будет.

6

В середине февраля Глюк съездил в Ливерпуль и нашел Джеральдину Кэллуэй. Она поехала с ним в Бирмингем. Вид Кэла поразил ее, но ее здоровый прагматизм не смутил бы ее даже перед лицом Армагеддона. Она пробыла с ним два дня и уехала, пообещав вернуться.

Надежда Глюка на то, что ее появление выведет Кэла из транса, не оправдалась. Он оставался таким же и в феврале, и в марте.

В один из мартовских дней они усадили его у окна, за которым земля освобождалась от снега. Хотя он исправно жевал и глотал с добросовестностью механизма, хотя его каждый день мыли и брили, хотя ему делали упражнения для ног, чтобы не дать мускулам атрофироваться, тем, кто его навещал, особенно Глюку и Сюзанне, казалось, что он умирает.

7

А песок все кружился и кружился.

VI Волшебство

1

Если бы Финнеган не позвонил, она ни за что не поехала бы в Лондон. Но он позвонил, и Глюк отправил ее в эту поездку против ее воли.

Однако как только она села в поезд, груз минувших недель немного отпустил ее. Она когда-то говорила Аполлине, что они хотя бы живы. Так оно и было. Нужно жить и не горевать о том, что не сбылось или потеряно.

Она нашла Финнегана в потерянном состоянии. Его дела шли неважно, и ему требовалась поддержка. Она терпеливо выслушала его жалобы. Под конец он напомнил ей, что она отказывалась выйти замуж за банкира. Что если он скоро останется без работы? По его глазам она видела, что он и не надеется на положительный ответ. Она сказала, что предпочтет сохранить дружбу.

– Ты странная женщина, – сказал он ей на прощание, и она восприняла это как должное.

2

Она вернулась в Бирмингем вечером. Поднявшись наверх, она обнаружила, что лунатик сидит на постели, глядя на нее такими же пустыми глазами. Он выглядел больным; следы ожогов резко выделялись на бледной коже. Она не успела побрить его утром и теперь увидела, насколько это портит его вид. Она осторожно усадила его на стул у окна и принесла из ванной электробритву.

Сперва ей было неприятно так брить его, неподвижного и равнодушного, потом она привыкла. Теперь, после дня, проведенного вне дома, она снова ощутила это.

Ночь спустилась неожиданно быстро. Она включила свет и пошла за расческой, оставив его глядеть на свое отражение в стекле.

В пустыне перед ним что-то появилось. Сквозь яростный ветер он мог разглядеть какую-то тень.

Потом тень сгустилась и стала лицом. Когда-то он видел эти глаза и родинку на лбу. Он попытался вспомнить.

Еще больше его занимала темнота позади. Когда он в последний раз видел незнакомца, тот стоял на фоне такой же черноты, и у нее было имя. Какое? И у этого места было имя. В его голове что-то мелькнуло: Фуга с молниями по краям... рикша... место, где встречаются вчера и завтра.

Он спросил незнакомца, как его имя, но ветер унес слова. Да и как он, песок, мог что-то спрашивать? Он протянул руку и почувствовал холод стекла.

Если это стекло, то он видит себя. Этот человек на фоне черноты – это он.

* * *

Когда Сюзанна вернулась, ее ждала неожиданность. Она сложила Кэлу руки на коленях; теперь одна из них свисала. Он сделал первое за два месяца самостоятельное движение.

Она заговорила с ним, но он по-прежнему не слышал. Должно быть, рука просто упала.

Она вздохнула и стала расчесывать ему волосы.

* * *

Он все еще был песком, но песком мыслящим. Мысли придавали ему вес. Ветер уже не мог стронуть его с места. Он сопротивлялся, пытаясь вспомнить еще что-то.