Сотня золотых ос (СИ)

Бесси прижимала к животу объемный черный сверток и растерянно оглядывала собравшихся перед ней людей.

Освальда Рихард заметил последним — он открыл дверь на балкон и что-то кричал Марш, махая рукой.

Они скрылись на балконе и захлопнули двери. Люди остались стоять, переглядываясь и переводя взгляды с дверей на браслеты.

«Ах ты сука, — с горечью думал Рихард. — Сумасшедшая, злобная сука. Если бы только Леопольд знал, ради кого он…»

— Срочная поездка, высокий приоритет! — рявкнул он в датчик, усаживаясь в кэб.

В наушнике звякнули списавшиеся токены. Рихарду было плевать. Он думал. Ему нужно было понять, куда ехать, а для этого нужно думать как Марш Арто. Как убийца и социопат.

Это оказалось неожиданно легко.

Вряд ли Марш вытащила Бесси и Освальда на балкон для того, чтобы втроем оттуда спрыгнуть. Не до того Освальд поддавался влиянию, да и угрожать девочке тогда не имело смысла. Она хочет сбежать.

Сбежать можно только за город, или, с высоким рейтингом — в соседний город. Она не станет вызывать аэрокэб, чтобы ее сложнее было отследить, нет, она поедет на аэробусе, к тому же на платформе много зрителей и можно будет повторить выходку.

Повторить выходку — или убить Бесси. Что-то холодное поползло по левой руке вверх, от кончиков пальцев и к локтю.

Идиот. Какой же идиот.

Но она не должна была ничего узнать! С какой стати гаденыш вообще к ней поперся, Даффи ведь сказал, что они ей больше не доверяли?!

— К Платформе Третьего квартала! — в отчаянии крикнул он динамику. Впервые пожалел, что давно нет живых водителей — с человеком можно договориться. Пусть нарушит правила, пусть гонит вне линий, создаст аварийную ситуацию, но успеет, успеет на проклятую платформу, прежде чем Марш Арто — какая же ты дрянь! — воспользуется шансом, который он дал.

Убийство. Сколько рейтинга можно получить за убийство славной девчонки с нездешним взглядом?

Почему он думал, что Марш на это не пойдет?

Холод полз неумолимо, подбирался к сердцу, и Аби что-то встревоженно бубнил про аптеку и вызов скорой, но Рихард не слышал. В ушах стучала кровь, а мир медленно сжимался в точку — красную точку на карте, где остановится аэрокэб.

Оказывается, еще две минуты назад он верил в Марш Арто. И в то, что она ничего не узнает.

…

Марш курила, привалившись к тонким балконным перилам и мечтала упасть.

— Не поранила? — глухо спросила она.

Смотреть на Бесси не хотелось. Пусть они обо всем договорились, но она никак не могла себя заставить.

— Нет-нет…

— Ты бы еще дальше нож держала, — фыркнул Освальд. — Чтобы на него в толпе кто-нибудь напоролся.

— Все поверили, — усмехнулась Марш. — Правда здорово когда тебя никто не любит? Я, может, всю жизнь работала на этот момент.

— Неправда, неправда, — неожиданно сказала Бесси. — Не бывает, чтобы никто не любил. Я люблю.

— Ты всех любишь, — отмахнулась Марш. — Кстати, Бесси, как ты думаешь, хорошо ли тыкать в людей ножами?

— Ты не тыкала, — осторожно сказала Бесси.

Марш раздраженно ударила ладонью по перилам. Девчонка для дурочки была удивительно тактична. А в Марш некстати проснулся педагог.

— Тыкала, — безжалостно сказала она. — И никто не знал, что я тебя не прирежу.

— Я знала…

— Бесси… — закатила глаза Марш. — Аве Аби! Покажи статистику за последние десять минут. Видишь зеленые циферки? Понимаешь, что это значит?

— Нет, — честно ответила Бесси, касаясь кончиками пальцев виртуального экрана. Экран и зеленые цифры рейтинга пошли искрящейся рябью.

— Это значит, что не все, у кого мало циферок — плохие, а у кого много — хорошие. Бесси, ау, на меня смотри, ладно? Я сделала плохое дело и получила надбавку. А еще я себе глаз… так, ладно. В общем, ты хорошая, Бесси, и пореже смотри на циферки. А вот и кэб, — с облегчением заметила Марш.

Она была недовольна импровизированной речью, а у Бесси было совершенно ошеломленное лицо, но думать об этом стало некогда, да и педагог в Марш быстро выдохся.

— Я думал, нас остановят, — признался Освальд, открывая перед ними дверцу. — Мы же прямо через толпу шли, там мужчины были… некоторые такие… ну… — он неопределенно взмахнул руками.

— Да? — равнодушно сказала Марш, помогая Бесси перелезть через перила. — А я не думала.

…

Рихард Леопольда не узнал. Даже подумал, что он переехал к старшему брату в Нижний Остхайм, а потом вспомнил, что Леопольд больше мог выезжать из Младшего Эддаберга. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения.

Справа нехорошо кололо, а еще казалось, что сердце вдруг распухло, заполнило всю грудную клетку и давит на легкие, не давая сделать вдох.

Но это было неважно.

Леопольд не удивился его звонку. Он выслушал его очень внимательно, с взбесившей Рихарда профессиональной снисходительной сосредоточенностью. Будто он бредит. Будто он впавший в истерику пациент.

— Почему Марш напала на девочку? — спокойно спросил Леопольд.

— Какая разница?!

— Рихард, вы задаете странные вопросы, — мягко укорил он. — Это главный вопрос, от которого мы и будем работать.

— У нас сбежал пациент, — процедил он. — Он ее друг, мог внушить странные мысли…

— Сбежал? Рихард, вы мне лжете. Когда это из «Сада» начали сбегать пациенты?