Сотник

— Боярич желает тебя видеть, — Арсений расплылся в улыбке, — да поторопись, сейчас охранник подойдет… проводит, чтобы ты, значит, не заплутал, да кто по дороге не обидел…

— А ты? — невольно вырвалось у ляха.

— Я?.. — начал было Арсений, но его прервал раздавшийся из кустов рык Чумы:

— А-а-а… Сюха! Я что, баба — в подоле его за тобой таскать?! Ниче, щас сам побежит! — И Фаддей, на самом деле злой и вымазанный кровью, вывалился на поляну прямо перед пленным.

Арсений пожал плечами и, развернувшись, пошел прочь, Мишка тоже поспешил удалиться, чтобы успеть на место допроса раньше Чумы с пленным. Лях же замешкался, неловко поднимаясь с земли, но подхлестнутый рыком Фаддея, чуть не вприпрыжку рванул в указанном ему направлении, только бы не оказаться слишком близко к своему новому "защитнику".

Мишка, уже понявший, что от него требуется, восседал на потнике, скрестив ноги, и старательно изображал на лице скуку. Он небрежно кивнул появившемуся Арсению и махнул рукой Дормидонту, давайте, мол. Пленник, выскочивший прямо к "дастархану", сначала смотрел только на боярича, но потом, уловив краем глаза движение, заметил Заику, с деловым видом пихающего в огонь какие-то окровавленные тряпки. Дернулся назад — не мог не дернуться, слишком уж открывшаяся картина не соответствовала его ожиданиям, с трудом удержался на ногах после пинка Фаддея и заметался взглядом между Арсением и Мишкой.

— Садись… — Мишка внешностью и голосом постарался изобразить скуку.

Лях растерянно затоптался на месте.

— Боярич велел садиться, — поведал Арсений тоном переводчика с иностранного языка.

Кроме как на чурбак у дерева садиться было некуда, но туда… Лях попытался выйти из положения, сев на землю.

— Сказано, садись, а не падай! — рявкнул за спиной пленника Чума. — Ща… подмогну…

— Гы? — поинтересовался вылезающий из кустов Савелий. Этого оказалось достаточно, и лях добровольно плюхнулся на приготовленный для него чурбак.

Чума, одобрительно хмыкнув, ловко завел его руки за дерево и перехватил ремнем.

— Арсений говорит, что ты собеседник интересный… — прогнусавил Мишка таким голосом, что самому противно стало, — а ты все молчишь… Не уважаешь? Или столь высокороден? — На пару секунд замолчал и, заметив намерение ляха что-то сказать, добавил: — Ну как знаешь… Дормидонт…

Заика пошевелил дрова в костре, тот плюнул искрами и затрещал.

Лях сломался и сорвался на крик:

— Смилуйся, боярич! Слугой тебе верным буду! Ученый я… Знаю много… Услужу!

Пленник еще что-то торопливо и бестолково говорил, а Мишка, выдерживая паузу, поднял с "дастархана" баклажку, отпил из нее, сморщился, сплюнул, заткнул пробкой и бросил баклажку обратно. Поерзал, устраиваясь поудобнее, и поднял глаза на ляха, сморщившись уже от его голоса. Фаддей намек уловил и "выключил звук" мастерски исполненной затрещиной.

— Слугой, говоришь? Много просишь. Пока рабом разве… Да и раб пользу приносить должен, а ты вон сколько наболтал, а все без толку.

— Да я… — попытался снова "включиться" лях, но получив в зубы от Савелия и в брюхо от Чумы, замолк, вытаращив глаза.

— Еще раз рот откроешь без дозволения, язык прижгут, — сердобольно пояснил Арсений, — у нас это запросто. Ты лучше боярича слушай.

— Угу… — Мишка снова потянулся к баклажке, но передумал и ухватил ложку. Поковырялся в миске, вздохнул и есть не стал. — А что знаешь много, это хорошо. Потешишь рассказом, накормим. Ну, давай, говори…

— О чем желает знать ясновельможный пан?

"О как! Уже и ясновельможный! И построение фразы чисто польское — спекся бобик! Впрочем, следовало ожидать, вон как на Заику косится, и не хочет смотреть, а глаза как магнитом притягивает, наверняка уже подобные процедуры наблюдал. А Дормидонт тоже молодец — вроде бы ничего и не делает, только у костра топчется, но умудряется постоянно привлекать к себе внимание".

— Обо всем хочу! — заявил Мишка тоном царевны Несмеяны из старого фильма, требовавшей мороженого из дегтя. — Про тебя, про всех, кто здесь был, про тех, кто там остался, — боярич мотнул головой куда-то на запад, — как посмели княгиню с детьми похитить… Все говори, а забудешь, так они помогут вспомнить!

Ратники тут же изобразили полную готовность "помочь": Дормидонт лязгнул клещами, Фаддей зверски оскалился, а Савелий подтянул штаны и громко шмыгнул носом. Как ни странно, вполне невинные действия у Молчуна получились более зловещими, чем у Заики и Чумы.

— Не надо!!! — Лях натурально взвыл. — Я не сам, мне приказали… Человек от пана Власта приезжал… Они с князем Полоцким договорились…

— А вот про пана Власта поподробнее, — позволил себе проявить заинтересованность Мишка, — и про остальных тоже.

И полилось… Сначала довольно бестолково, а потом…