Сотник

Парень не жадничал, выделяя по небольшой лампе на каждую парту, плюс две штуки у доски. Из-за чего в землянке было достаточно светло во время занятий…

Андрей подошел к землянке.

Внутри слышали какие-то голоса. Тихо.

Он потянул на себя дверь и вошел в сени.

Голоса стихли.

Пахло светильным маслом. Не сильно. Так, словно кто-то их использовал. А сквозь мелкие щели в двери пробивался свет, нарушая темноту сеней.

Молодой вотчинник потянул на себя вторую дверь и вошел в землянку.

У входа стояла Марфа с мелом в руках. На доске красовалась простенькая картинка.

— Доброго дня, — произнес он.

Марфа молча кивнула, а в ее глазах читался некоторый испуг.

Андрей повернулся на класс. За партами сидели девочки — те самые юные особы, старшего подросткового возраста, из числа освобожденных из полона. Они почти синхронно встали и поклонились.

— Учитесь?

— Учимся хозяин, — хором ответили они.

— Это хорошо. Молодцы. Садитесь. Марфа, — произнес он и кивнул на дверь. — На минуточку.

И они вышли.

Но не в сени, а на улицу.

Здесь, конечно, суетились люди, но не слишком близко. Учебная землянка располагалась достаточно удобно в этом плане.

— И как это понимать?

— Учу их рисовать скетчи. Отобрала наиболее пригодных и теперь готовлю.

— Только рисовать?

— Еще чтению, письму и счету, — чуть помедлив, ответила она.

— А почему мне не сказала?

— Как не сказала? Сказала. Но ты отмахнулся. Сказал, что занят и доверяешь мне.

— Ясно… — хмыкнул Андрей. — Только я этого не помню. Впрочем, не важно. Для чего они тебе?

— А книги ты и дальше сам хочешь переписывать? Не надорвешься? Да и рисовальщицы нужны для ковров.

— Почему девочки? Сама же знаешь, какой на дворе год.

— Девочки более собраны, аккуратны, внимательны и ответственны.

— Плохая идея… — покачал Андрей головой. — У нас и так с церковью не сильно все складывается. Решила добавить поленьев в наш костер?

— Они делают большие успехи.

— Это без всякого сомнения должно согреть душу судей.

— С какой это поры ты стал думать об этом? Сам всякую чертовщину творишь, а мне нельзя?

— Нельзя. Ты не должна быть под ударом.

— Да ну, — отмахнулась она. — Не будь наивным. Если до тебя доберутся, то мне не жить. Удавят и тебя, и меня, и нашего сына, и всех, кто был к нам близок. Ты уже достаточно наследил, чтобы тут все постарались бы выжечь.

— Нам ведь сильно много учебников не нужно. По десятку, край по два. И достаточно. Или ты хочешь ими торговать? Но тогда нужно делать типографию и искать мастера-резчика для гравюр, да литейщика для литер и так далее, а их на Руси днем с огнем не сыщешь. В общем — это еще одно производство, причем не самое простое.

— Типография — это хорошо. И не только для учебников.

— В самом деле? Ты хочешь начать печатать псалтырь или часослов? Вообще-то в Москве уже есть типография Ганса Мессингейма — датского книгопечатника, приглашенного Царем. С ним конкурировать нам совсем не нужно.

— А разве первопечатником на Москве не был Иван Федоров? — удивилась Марфа.

— Оказывается, что нет. Когда я был в Москве, посещал эту типографию. Иван там подмастерьем трудится. И работают они над книгами духовного содержания. За что, насколько я помню историю, и поплатятся, так как подрывают бизнес переписчиков монастырских.

— Можешь не переживать, с этими зубрами конкурировать я не собираюсь.

— Вот как? И на кой бес нам тогда типография?

— Я практически закончила книгу сказок и поваренную книгу.

— Что?! — ошалело переспросил Андрей. — А чего молчала?

— Я говорила, — обворожительно улыбнулась она. — Но тебе было не до этого.

— Хорошо, что за книги? Рассказывай.

— Сборник сказок, хм, скорее сказочных историй. Немного басен, поданных и в адаптации под местные реалии. В прозе. Все — строго бытового содержания. Никакой критики веры или власти.

— Что за басни? Чьи?

— Да черт их знает? Просто то, что читала в детстве, то и вспоминала.

— Принеси. Я почитаю. Может глаз за что-то зацепится.

— Хорошо.

— А что за поваренная книга? Сборник рецептов?

— Да. Самые простые и обычные вещи. Приготовление простых ходовых блюд да заготовка в прок продуктов. Особенности сушки да соления. Отчего портятся продукты. Про мытье рук, продуктов, приборов и кипячение воды там тоже говорится. Но осторожно.

— Тоже принеси.

— Так ты поможешь с типографией?

— Литеры отлить из свинца не сложно. Сделал модель из воска. По ней получил разъемную глиняную форму. И лей в свое удовольствие. Сам печатный станок тоже реально сделать. Возни прилично будет, но терпимо. Переплетчика найти не проблема. Их хватает. Бумаги купить можно пригодной для книг через Псков и Новгород. Краски раздобыть нужной тоже можно. В целом — возни много, но никаких непреодолимых трудностей нет. Но ты ведь хочешь все книги снабжать рисунками. Так ведь?

— Хочу, — кивнула Марфа. — Это станет их сильным конкурентным преимуществом.

— Вот. А для рисунков требуется искать мастер-резчика. Непросто это. Я вот, когда в Москве в типографии был, то у них не видел резчика доброго. И они жаловались, что ищут. Сама понимаешь…

— Тогда нужно учить.

— И кто его учить будет? Ты что ли?