Сотри случайные черты

У Самохина с утра было безобразное настроение, ибо аппетиты Ветки начали расти с геометрической прогрессией, она уже строила планы на совместное с ним будущее: брак, общий бюджет и прочее. Но он так далеко не заглядывал, одно дело периодически проводить вместе время, другое — жениться. Вот Кустовская снова звонит, надрывается. Надоела. Самохин сбросил звонок и вдруг вспомнил один из визитов к Бернгардтам, когда признался в своём родстве с ними. В тот вечер он пытался понять: почему Лиза не отвечает на чьи-то звонки и постоянно нервничает. На практическом занятии всё стало ясно. Так вот кто ей названивал — Ник. Ну что ж, у Романова хороший вкус. Артём усмехнулся из-за такого открытия: не все, оказывается, попадают под чары непревзойдённого дамского угодника.

Самохин переоделся в раздевалке спорткомплекса и направился в спортивный зал, в котором занимался каратэ ещё с детства. Он любил здесь бывать, хоть не всегда получалось вырваться, общая атмосфера успокаивала и давала силы спокойно переживать жизненные неурядицы. Артём немного размялся с занимающимися парнями, покачал пресс и спину, отжался и, почувствовав приятную усталость, присел на лавочку. К нему подошёл бывший тренер.

Андрея Ивановича Самохин очень уважал, даже любил, как любят настоящих верных друзей или ближайших родственников. Кроме того, в детстве и юности Артём был убеждён на сто процентов, что должен прислушиваться к авторитетному мнению тренера, ибо в то время слишком сомневался в себе, опасаясь, что интуиция сможет снова обмануть, сбить с верного курса. Именно Андрей Иванович направил бушующую детскую, а потом юношескую энергию в нужном направлении, вселил в Самохина уверенность в собственных силах, упрочил мнение как в сильном бойце и человеке с честью и достоинством — то есть выполнил всё то, что в своё время не сделал родной отец.

— Как идут твои поиски брата? — Андрей Иванович по привычке потрепал парня за волосы и присел рядом.

Артём улыбнулся и ответил кратко:

— Нашёлся.

— Вот это хорошая новость! Поздравляю! — Тренер радостно присвистнул. — Чувствую, новые родственники по душе.

— Конечно, я очень рад. Вы не представляете, какая замечательная у меня бабушка: добрая, душевная, внимательная. С Никитой должного контакта ещё нет, он очень сдержанный и осторожный, но, по всей видимости, надёжен, бабушке и Лизе с ним повезло.

— Лиза тоже тебе родная?

— Нет. Лиза… — У Самохина как-то сразу изменилось выражение лица, оно из просто довольного стало счастливым и одухотворённым. — Знаете, она очень умная и талантливая. Помню, зашёл к ним впервые в подъезд, а в холле цветы в глиняных горшках на стерильно чистых подоконниках. Фиалки розовые, бардовые, фиолетовые и ещё какие-то растения цветут так красиво! Но самый большой мой культурный шок вызвали не цветочки, а картины с изображением природы. На стенах висят настоящие картины, написанные маслом. Представляете? Оказывается, это всё Лиза: и за цветами ухаживает, и такие удивительные картины пишет. А тут мне как-то сказала, что мечтает с парашютом прыгнуть. Классная девчонка.

— Уж не влюбился ли ты? С таким воодушевлением говоришь о ней.

Артём, задумавшись, ответил:

— Нет, этого не может быть в принципе. Вы же сами говорили, что я — эгоист и прагматик, вообще не способен на такие проявления чувств.

— Здоровый эгоизм и прагматизм полезен в спорте. Да и не эгоист ты вовсе. С отцом так и не поговорил?

— С ним бесполезно разговаривать, он будто живёт в параллельной реальности, в непробиваемом батискафе. Разворачивается и уходит под предлогом того, что не намерен обсуждать глупости. Говорит, по документам и по факту родители — они с Верой. Остальное неважно. Это уже действительно неважно, главное, мы уже вместе с бабушкой и братом.

Только перешли, разговаривая, на спорт-политику, завибрировал телефон.

— Алло, да, ну говори, слушаю… Неожиданно… Сегодня премьера? Хорошо, театр, так театр, заеду за тобой в семнадцать тридцать. Жди.

Артём не очень любил театр, ему гораздо ближе было кино, но почему бы не разнообразить свою жизнь просмотром нового спектакля. Самохин усмехнулся: он старый то видел лет десять назад, ещё когда учился в школе.

Глава 17

Машина плавно неслась по дороге, привычных на этот час пробок, к счастью, не было. Лиза прижалась к окну и глядела на проплывающие мимо здания, уже окутанные опустившейся на город мглой. Немного повернув голову, Бернгардт задумчиво посмотрела на хмурый профиль Виталия — Никитин друг молчал, думая о чём‑то своём. «Наверное, не хочет в театр», — решила девушка. Нет, она его не уговаривала, просто предложила сходить на премьеру. По молчанию в трубке сразу поняла, какой будет ответ и ничего из её глупой затеи не выйдет. Лиза хотела уже отключиться, как услышала: «Хорошо, только решу один вопрос по службе». Закрыв глаза, она подумала: «Наверное, так и не помирился с Иркой, по-прежнему грустный». Когда-то в детстве они дружили вшестером: она, Арина, Никита, Виталий, Илья и Ирка, все жили по соседству и учились в одной школе.