Сотри случайные черты

— Нет никакой ошибки. — Девушка с вызовом посмотрела на парня. — Я всегда знала, что ты меня не любишь. — На её красивом лице застыла гримаса обиды. — Что, добился своего, а дальше — не твой вопрос?

— Мари, пойми, ни тебе, ни мне не нужен этот ребёнок. Давай обо всём поговорим завтра в унивре. А сейчас нужно успокоиться.

Девушка резко развернулась и побежала к только что подъехавшему трамваю. Посмотрев ей в след, молодой человек почесал затылок и лениво бросил:

— Ничё се. Я же ещё и виноват. В конце концов, надо ещё доказать, что это мой ребёнок, а не Тохи. — А потом сообщил мимо проходящему парню: — Вот дура.

Тот лишь согласно махнул головой, будто говоря: «Все они, женщины, такие», и пошёл дальше.

Вечер, по виду парня, был окончательно испорчен. Молодой человек вернулся за свой столик и заказал безалкогольное пиво.

Настроение у Лизы тоже как-то сразу испортилось, да ещё раздражала эта странная музыка: бум-бум-бум, доносившаяся из колонок только что открывшегося рядом супермаркета. Хотелось пинать всё, что только под ногу подвернётся. «Вот гад этот Ник, предатель просто. Интересно, а если бы со мной произошла такая история, как с этой девушкой, Мари, кажется, что бы я делала? — А потом, усмиряя свою буйную фантазию и избавляясь от неприятного наваждения, она решила: — Нет, со мной такого точно не произойдёт. Никогда», — и поднесла к губам чашку уже остывшего капучино.

Даше Лиза заказала чай и её любимые профитроли, а себе — только кофе, ибо Девятова, сколько бы ни ела сладкого, всегда оставалась стройной, лишний вес ей не грозил: генетика — великая вещь. А вот Лиза очень легко могла набрать лишние килограммы, опять-таки по той же причине: предрасположенность к полноте, будь она неладна, потому и держала себя в тонусе, чтобы не выходить за пределы своих сорока шести килограммов.

Как и ожидалось, подруга при встрече немедленно учинила Лизе допрос:

— Рассказывай. Как дела? Как бабушка? Как Никита?

— Дашка, мы с тобой расстались только вчера. Что могло измениться в моих делах? Это только у тебя бесконечные изменения. — Лиза намекала на новую стрижку и цвет волос подруги.

Уже никого не удивить, если встретится девушка с розовыми или лиловыми волосами. Даша Девятова знала об этом и лёгких путей не искала, потому часть её прядей были окрашены в розовый тон, часть — в голубой, а часть — в тёмно-синий, это позволяло ей не сливаться с серой студенческой толпой вуза, где царили чрезмерно патриархальные традиции.

Лиза усмехнулась, доставая из сумки кросс-боди вибрирующий телефон, и прочла сообщение:

— С бабушкой и Никитой тоже всё в порядке: одна — у подруги — только что об этом написала, другой на службе — дежурство.

Девятова из сказанного выделила для себя главное:

— Вот выбрал же он себе работу. Как там, в песне поётся? — Даша закинула голову, потрясла своими разноцветными волосами и, сильно фальшивя, промурлыкала: — Наша служба и опасна, и трудна! — И тут же перешла на прозу: — А завтра Никита свободен от работы?

— Не знаю, ты меня пригласила поговорить о брате?

— И это тоже, — кивнула Девятова и пафосно добавила: — Подруга, помоги соединить две судьбы в одну. Понимаешь, мне очень нравится Никита, ну просто очень-очень. Ни о чём больше не могу думать. Вот сегодня решилась тебе сказать.

Лиза с жалостью посмотрела на девушку и, вздохнув, проговорила:

— Хорошо. Скоро у меня день рождения, бабушка настаивает, чтобы своё двадцатилетие я праздновала дома, приходи и ты, надеюсь, Никита не будет дежурить в этот день, хотя его никогда не бывает на семейных праздниках.

Даша обняла Лизу и по-деловому спросила:

— Что ты хочешь в подарок, дорогая подруга? Может, билеты в театр на двоих? — Лиза улыбнулась и согласно кивнула. — А почему всё-таки твой день рождения бабушка хочет отмечать дома?

— Наверное, потому что это традиционный домашний праздник. Так было всегда. — А потом поправила себя: — Почти всегда. Но ты не волнуйся, после домашнего ужина все гости отправятся на прогулку на речном трамвайчике. Так что, праздник продолжится уже там. Только без бабушки, ибо она считает, что молодёжь должна хоть иногда отрываться от стариков.

— И пускаться во все тяжкие.

— И пускаться во все тяжкие, — смеясь, подтвердила Лиза.

Дальше разговор пошёл о вполне привычном: университетских новостях, преподавателях, лекциях.

— Смотрела учебный план на семестр? — потрясла смартфоном Девятова. — Добавляется новый предмет: логика, скоро пойдут лекции. Не понимаю, зачем филологам этот предмет? Натолкают всякой всячины: латынь, этика, эстетика, экономика, теперь вот логика, а ты учи. Для чего?

— Вероятно, для общего развития.