Социализм для джентльменов

На большое противоречие между фактами и теорией указывает кажущийся недостаток в тенденции к повышения цен на обыкновенный товар. Какой-нибудь предмет может быть гораздо дешевле, чем он был двадцать лет тому назад; и все-таки его сравнительная стоимость может быть колоссально повышена, благодаря тому обстоятельству, что средняя стоимость производства сильно понизилась вследствие введения машинного производства, лучшей организации работы, удешевленного сообщения с другими странами и тому подобного. Так например, введение машинного труда в бумагопрядильную промышленность увеличило производительную силу каждого человека в тысячу сто раз; и несколько лет тому назад президент железоделательного и сталелитейного общества сэр Джозеф Витворт утверждал, что одна Ноттингемская вязальная машина производит работу, которую прежде производило восемь тысяч кружевников. В изготовлении булавок, перьев и т. п. автоматическое машинное производство достигло такой степени изобилия вырабатываемых предметов, что их невозможно покупать по одной штуке, так как не существует ` такой мелкой монеты, чтобы можно было производить подобного рода торговлю. Предположим таким образом, что предмет, изготовление которого в 1850 году стоило в среднем пять пенсов, и который тогда продавался за шесть пенсов, теперь стал, по-видимому, вдвое дешевле, так как теперь его продают за три пенса. Но если и стоимость производства также понизилась на три полупенса, что ни в коем случае не является преувеличенным предположением, то цена на этот предмет по сравнению со стоимостью производства очевидно возросла чрезвычайно, так как теперь предмет продается за цену вдвое большую стоимости своего производства, тогда как раньше стоимость эта составляла пять шестых цены. Другими словами: излишек или прибыль, несмотря на кажущееся удешевление, для каждого отдельного предмета возросли с 162/3 процента на 100 процентов. Это является объяснением того почему статистики имеют возможность доказывать повышение вознаграждения за труд и понижение цен на продукты, не смотря на то, что, по всей вероятности, рабочих никогда так ужасно не эксплуатировали, как в настоящее время. Рабочий, получающий еженедельно на пять шиллингов больше, чем его отец и платящий там три пенса, где его отцу приходилось платить шесть, забывает, что та часть его трех пенсов, которая достается тунеядцам, может быть гораздо больше той части, которая отсчитывалась от тех двух трехпенсовых монет, которые ему приходилось уплачивать раньше.

Так как сельскохозяйственная промышленность типична для всякой промышленности, то теперь будет понятно, что цена повышается не потому, что начинают обрабатывать плохую землю, а что потому начинают обрабатывать плохую землю, что цена повышается. Или же, чтобы выразиться иначе: цена на товар повышается не потому, что на его производство затрачивается много труда, а потому и затрачивается на его производство много труда, что повышается цена. В действительности товар имеет уже цену раньше, чем его изготовляют; мы изготовляем его так, чтобы получить за него известную цену; и мы не можем ее просто изменить тем, что мы будем тратить на производство данного товара больше или меньше труда. Естественно, что рабочий стремится к тому, чтобы труд являлся мерилом цены, и чтобы справедливым вознаграждением за труд являлся продукт этого труда; но первое чему он должен научиться из политической экономии это то, что при системе конкуренции труд не является мерилом цены и никогда не может быть таковым. И только когда прогресс социализма заменить основанное на конкуренции производство и распределение, побуждающим стимулом которых является личная жадность, коллективным производством и распределением, имеющими своим стимулом честную игру, цена труда и товаров будет представлять их действительную стоимость.

Таким образом мы видим, что «всеобщей конкуренции» не удается уничтожить прибыли, пока землевладение находится в руках конкурирующих собственников, которые ограждены в их частном праве собственности на то, что они получают от своих различных владений. И «великий принцип, выставленный Адамом Смитом» и формулированный Джосия Уорреном следующим образом: «издержки являются естественной границей цены» оказывается на практике – так как в действительности цена является границей издержек – ложным способом выражения того факта, что при анархизме та маленькая часть общего, добра, которая производится при наименее благоприятных обстоятельств должна по меньшей мере покрывать свои расходы, тогда как все остальное должно приносить прибавочную ценность, которая была бы ничем иным, как прибылью, присваиваемой частным лицом под маской анархизма.