Читаем Социализм для джентльменов полностью

Согласно этому я возвращаюсь к критике Туккера государственного социализма, который ради точности было бы лучше называть социал-демократией. Существует один государственный социализм, – социализм Бисмарка, социализм погибшей партии молодой Англии, социализм защитников морализованного капитализма и вообще социализм ненавистников черни; – этот государственный социализм не является социал-демократией, а есть социальный деспотизм и может быть оставлен, так как в сущности он не обещает более, чем система «умеренного обжорства» или «правдивой лживости». Туккер, как американец обходит это, как нечто, не стоящее и горсточки пороха. Он указывает на демократическое государство, как на учреждение, в котором господствует принцип большинства, на что в конституции государственно-социалистической страны существует только один параграф: права большинства абсолютны. Загнав подобным образом демократию в ее крепость, он начинает ее обстреливать:

«При той системе государственного социализма, которая делает общество ответственным за здоровье, благосостояние и знания индивидуума, общество будет стремиться к тому, чтобы предписывать условия благосостояния, здоровья и знаний и таким образом будет все более и более суживаться и, в конце концов, совершенно пропадет чувство личной независимости и с ним вместе чувство личной ответственности.»

И так чего бы ни требовали и отчего бы ни отказывались государственные социалисты, их системы, или она будет проведена, осуждена на то; чтобы окончиться государственной религией, которую все должны признавать и перед алтарем которой все должны преклоняться, государственной школой медицины, врачи которой при всяких обстоятельствах должны пользовать больных, государственной системой гигиены, которая предписывает, что именно должны все есть, пить, носить, что делать и чего не делать, государственным кодексом нравственности, который не удовлетворится только тем, что он будет наказывать преступления, а будет еще запрещать то, что большинство признает пороками; государственной системой преподавания, которая уничтожит все частные школы, академии и гимназии; государственным детским садом, в котором все дети будут воспитываться сообща на общественные средства; и, в конце концов, государственной семьей, причем будет сделана попытка произвести расовый отбор на научном основании; и ни один мужчина и ни одна женщина не смогут иметь детей, если им запретит это государство и они не смогут отказаться иметь их, если государство прикажет им это. Таким образом авторитет достигнет своей вершины, а монополия своей высшей власти. – Когда читаешь это, то вспоминаешь об опасности того предположения, что все что не бело должно быть черным.

«Так как тенденцией власти было всегда самовозвышение, расширение сферы своей деятельности и нарушение положенных законов», то Туккер для полного порабощения индивидуума не видит другого исхода, кроме полного уничтожения государства. Если бы до этого могло, действительно дойти и дошло бы, то я боюсь, что индивидууму пришлось бы во всяком случае погибнуть; так как полное упразднение государства означает в этом смысле полное упразднение коллективной силы общества; а чтобы упразднить ее было бы необходимо упразднить самое общество. Для того, чтобы сделать это существуют два способа, Один способ – уничтожение составляющих общество индивидуумов – не может быть проведен без вмешательство в их личные права (это вмешательство должно было бы быть гораздо более серьезным, чем то, которое требовалось от социал-демократии согласно личному представлению Туккера). Второй способ расселение всего человеческого рода по всему земному шару в независимые поселки по двадцати пяти человек на квадратную милю, вызвал бы значительное неравенство положения и возможностей, какое, например, существует, между жителями Terra del Fuego и жителями Ривьеры. Разрозненные единицы очень скоро соединились бы; и в тот момент, когда бы это произошло: прощай господство индивидуума!

Перейти на страницу:

Все книги серии Весь мир

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература