Социализм для джентльменов

Это объяснение при господствующих условиях совершенно не удивительно; но оно не улучшает дела и не улучшило бы его, если бы каждый повторял это объяснение с воодушевлением и весь народ взялся бы за оружие, борясь за анархизм. Большинство не может изменить своей тирании, даже если бы оно этого не хотело.

Великану Винкельмейеру наши входные двери должны казаться неудобными так же, как лица ростом в пять футов находят наклон пола в театре не достаточно покатым, чтобы иметь возможность смотреть через голову лиц, сидящих перед ними. Но до тех пор, пока средний рост человека равняется пяти футам и восьми дюймам нет никаких средств для уничтожения подобных неудобств. Строители приспособляют двери и полы для большинства, а не для меньшинства. Так как раз уже должно быть обижено или большинство, или меньшинство, то, очевидно, что большинству удается выполнить свои желания. Не существует никакого неоспоримого доказательства, почему оно должно это делать, и каждый умный тори может привести прекрасные доказательства, почему оно не должно было бы этого делать; но факт остается фактом: оно это делает, не считаясь с тем должно оно это делать или не должно.

И фактически это разрешает спорный вопрос между демократическим большинством и меньшинством. Где их интересы сталкиваются, там должна уступать более слабая партия, так как, раз вытекающее из этого зло не более того зла, которое могло бы произойти, если бы уступили более сильные, то большинству в их отношении к менее слабым не препятствуют никакие соображения. И даже это зло является гораздо более ничтожным, если расчет производить по общепринятому способу, согласно которому то, что претерпевают сто человек в сто раз более того, что претерпевает один человек. Конечно, это абсурд. Сто голодающих людей не в сто раз более голодны, чем один голодающий человек, совершенно там же, как сто человек ростом в пять футов восемь дюймов не имеют роста в 566 футов и 8 дюймов. Но как политическая сила они сильнее в сто раз.

В действительности в этом не заключается ни абсолютной силы большинства, ни «непогрешимости отдельной личности». Бывают случаи, когда обстоятельства, предпочитаемые меньшинством нисколько не мешают обстоятельствам предпочитаемым большинством. Бывают такие обстоятельства, когда легче переносить обструкцию, чем тратиться на подавление ее. Так как что-нибудь да стоит подавить хотя бы меньшинство, состоящее только из одного человека. Самым обыкновенным примером такого меньшинства является сумасшедший с его безумными представлениями; и все-таки, несмотря на власть большинства, можно беспрепятственно иметь дюжины таких безумных иллюзий и быть вообще чрезвычайно эгоистичным и тягостным идиотом; так как пока ты не дошел до того, что тебя выгоднее запереть, чем представить самому себе, большинство не станет трудиться» предпринимать что-нибудь против тебя. Таким образом меньшинству при всякой системе гарантирован известный минимум личной свободы.