Социализм для джентльменов

Кропоткин, например, говорит о свободном развитии простого в сложное при посредстве «свободного соединения свободных групп»; и его иллюстрирующими примерами являются «учебные и торговые союзы, союзы для развлечений и отдыха», которые образовались для удовлетворения многочисленных требований современного индивидуума. Но каждый из этих союзов управляется магистратом, выбираемым ежегодно большинством избирателей; таким образом Кропоткин совершенно не боится демократического механизма и большинства, Туккер говорит о «свободном союзе», но не дает никаких иллюстрирующих примеров и фактически признает, что «анархисты просто на просто бесстрашные Джефферсоновские демократы». Правда он говорит, «что если индивидуум имеет право, управлять самим собой, то всякое внешнее управление является деспотизмом», но «если управлять самим собой» означает: делать то, что нравится, не считаясь с интересами соседей, то индивидуум во всяком случае не имеет такого права. А если он не имеет такого права, то вмешательство его соседей в его социальное поведение, не смотря на то что эти соседи представляют собой «внешнее управление», не является деспотизмом; и если бы оно даже и было таковым, то все-таки из-за этого они не отказались бы от подобного вмешательства. Если же, с другой стороны, «управлять самим собой» означает, заставлять себе действовать, обращая должное внимание на интересы своих соседей, то тогда это является таким правом, которое индивидуум не в состоянии провести без вмешательства внешнего управления, так как в таком случае, и соседи должны иметь право голоса. Так или иначе слова не имеют значения, так как каламбуром можно показать, что любовь к ближнему является в действительности внешним управлением, или же что демократический государственный авторитет является в действительности самоуправлением.

Употребляемое Туккером слово «свободный» в его применение к союзам для целей защиты и управления, не является словом, указывающим на то, что в таких вещах существует очень большой выбор. Такой союз в действительности является принудительным; так как если пренебречь им, то дела будут не выполнены, а государство останется беззащитным. Природа очень скоро справляется с нашим стремлением к полной безнаказанности. Ни в коем случае не предоставляет она государством права «свободного» выбора, хотят ли они работать и управляться. Это необходимо, так как иначе наступит голодная смерть и хаос! Законы природы строго установлены; наказания ее неизбежны, и расплата ее определенна; «расплата результатами». Все что может сделать индивидуум это свалит свою работу на другого или украсть у другого что-нибудь из его «естественного вознаграждения» и присоединить к своему. Если индивидуумы настолько глупы, чтобы терпеть это, то с точки зрения природы, это их личное дело. Цель социал-демократии заключается в том, чтобы ввести правильное распределение в неизбежную работу, накладываемую вечной тиранией природы, и таким образом обеспечить индивидууму приходящуюся на его долю часть общественного продукта, как вознаграждение за часть совершенной им общественной работы. Это наилучшее соглашение, в которое может вступить человечество со своей мучительницей. В восемнадцатом столетии философам и Адаму Смиту было легко смотреть на этот закон природы, как на «естественную свободу» в противоположность к презираемому и глупому деспотизму каст, духовенства и королей, к отвратительному «господству человека над человеком». Но мы – видя опрометчивость Адама Смита в его доверии к частной собственности и признавая рецептом для естественной свободы принцип «laisser faire» начинаем понимать, что есть политическая свобода, но нет никакой естественной свободы, а существует только немилосердно навязанный естественный закон. И мы качаем головой, когда читаем в заглавии газеты Туккера слово «свобода» совершенно так же, как мы смеемся, когда читаем о «Грядущем рабстве» в сочинении Герберта Спенсера «Человек и государство».